• Евангелие

• О Церкви

• Назидание

• Учение

• О сайте

• Контакты

• Ссылки

Андре Миллер. "История христианской Церкви"

ВТОРОЙ ТОМ. Глава 18

Реформация в Германии

Мы проследили развитие Реформации в Германии с ее начала в 1517 году, когда Лютер прикрепил свои 95 тезисов к соборной церкви в Виттенберге, до 1532 года, когда кесарь был вынужден подписать нюрнбергский религиозный мир. Этот отрезок времени в пятнадцать лет, подобно первоапостольскому времени, имеет огромное значение в летописи истории Церкви. Целый ряд событий развертывается перед нашими глазами в течение этого времени, в которых мы видим благодать Божью и силу Его Духа, а так же десницу Его провидения особенным образом, и мы с изумлением и сердечным преклонением выступаем из мрака суеверия Рима в сияние света свободы и истины Божьей.

Такая быстрая и благословенная смена событий стала возможной не благодаря мирской мудрости выдающихся людей, а также не усилиям гуманистов, но единственно благодаря истине Божьей, действующей властно силою Его Духа на совесть людей. На каком основании стоял Лютер, когда он в рейхстаге в Вормсе одержал триумфальную победу? - На основании Библии, укрепленный благодатью Божьей! На каком основании находились князья, когда в Аугсбурге утверждали свое дело так властно и победоносно? - На том же самом основании. Каким образом Цвингли в Цюрихе смог обратить в бегство врагов истины? - Лишь потому, что он полагался единственно на Слово Божие! Однако, увы! Как только они сошли с этого Божьего основания и встали на человеческую почву, они превратились в таких же слабых людей, как и все другие.

Краткий обзор

Истина об оправдании без наших дел только через веру, как она проповедовалась реформаторами с самого начала со всей решительностью, распространялась со скоростью света. За кратчайшее время она охватила большую часть Евро пы. Уже в 1530 году Лютер мог говорить о Саксонии к курфюрстам как о земле, в которой тысячелетнее папское рабство свергнуто. С благодарным сердцем он писал: "Дорогая наша молодежь теперь зреет с катехизисом и с Писанием, что моему сердцу весьма дорого, что теперь молодые мальчики и девочки больше знают, верят и говорят о Боге и о Христе, чем это могли делать все приюты, монастыри и школы. Воистину такая молодежь есть напоминание о прекрасном рае, подобного чему нет ничего в мире." Земля была очищена от монастырей, везде поднялись церкви и школы. Мужественный ландграф Филипп на великолепных гессенских землях во всех своих владениях принял Евангелие и понастроил церкви и школы. Магистр немецкого ордена, Альбрехт из Бранденбурга, герцог Пруссии, перешел на евангельское учение в 1525 году, а его земля и оба епископа его герцогства уже были на стороне евангельского учения. Епископ кенигсбергского собора уже в 1523 году на рождество Христово возвестил общую великую радость о рождении Спасителя Своего народа. Лифляндия и Эстония были евангелизированы уже в 1521 году, а за ними последовала и Курляндия. В Ансбахе и в Кульмбахе (Байройт), в Брауншвейге-Люнеберге, в Восточной Фрисляндии, во Франции, в Силезии, в Ангальте, Мансфельде и в других землях и герцогствах граждане примыкали к евангельскому учению. Многие свободные города, как, например, Нюрнберг и Магдебург охотно приняли новое учение и свидетельствовали о нем весьма успешно и смело. В это время и Реформация в Швейцарии так же продвигалась очень быстро. На протяжении всех горных земель до берегов Женевского озера ярко разгорался свет истины и нашел доступ в Женеву. В Данию, Норвегию и Швецию, как мы видим, евангелизация вошла твердой поступью, да она проникла даже в отдаленную Исландию. Трансильвания в большей части перешла на сторону нового учения, евангелизация так же успешно проникла в Чехию, Моравию, Венгрию и Польшу. Мимоходом были задеты этим учением также Италия и Испания. Даже при дворе Франца Первого, а так же в Сорбонне (университете в Париже), знаменитых своей твердой приверженностью к старой вере, находились истинные верующие, признающие учение оправдания не по делам, но единственно по вере. Само же государство однако оставалось римско-католическим, отчего вынуждено было пройти через многочисленные кровавые тяжкие революции из-за поношений на истину и гонений на свидетелей веры. В Англии ожили приверженцы Виклифа и гонимые лолларды вновь подняли свои головы и с обновленной силой начали свидетельствовать об истине. Король, парламент и народ свергли римское иго в 1533 году, и король Генрих Восьмой был объявлен главой английской церкви. Власть римского первосвященника в Англии закатилась, но от этого затем более усилилась. В Шотландии сочинения Лютера и перевод Нового Завета Тиндалом уже в 1528 году принесли большое благословение. Благородный образованный Патрик Гамельтон, который обучался в Виттенберге и Марбурге, был сожжен на костре в этом году в Абердине в возрасте 24 лет. Он был признан виновным "в веровании всяким лжеучениям Мартина Лютера и распространении их".

Дальнейшее продвижение Евангелия в Германии

После заключения нюрнбергского религиозного мира многие князья и господа, а также свободные города, которые прежде не осмеливались, таились, открыто признавали свою приверженность к евангельскому учению.

Одно событие, которое по сути своей было политическим, по провидению Божьему послужило причиной для евангелизации Вюртемберга. Вспыльчивый герцог Ульрих из Вюртемберга, который тяжко угнетал не только своих людей, но нередко и соседей, был изгнан из своих владений швабским союзом, и кесарь передал герцогство его брату Фердинанду. Этот католический вождь с жестокостью подавлял новое учение, несмотря на то, что уже множество народа исповедовало его. Народ стонал, и отважный Филипп из Гессена принял решение силою оружия вновь вернуть своему родственнику Ульриху после семилетнего изгнания его герцогство. Филипп за такое долгое время изгнания очень изменился, он стал более мягким и терпимым, притом самым основным было то, что он обратился к новому учению евангельской веры. Возможно, он присутствовал на религиозном совещании в Марбурге в 1529 году и там получил первое благоприятное впечатление о Реформации. "Потому, - пишет о нем Скультетус, - первым делом, когда он вновь получил свое герцогство во владение, он предоставил свои земли во славу Христа, так что он открыл зеленый свет для проповеди чистого Слова Божьего и совершения таинств так, как это предписывал Сам Бог." Он призвал выдающихся теологов для восстановления церквей и устроения школ и исполнения некоторых других начинаний в реформаторском духе. Тюбингенский университет был организован по образцу марбургского и виттенбергского университетов.

В 1535 году умер курфюрст Иоахим из Бранденбурга, величайший враг евангельского учения, от которого даже его жена Елизавета должна была убежать, поскольку она приняла Евангелие. На его место заступил его сын, Иоахим Второй, и со всей землей, которая уже имела тягу к новому учению, перешел в лоно евангельской церкви. За ними последовали Брауншвейг-Каленберг, Брауншвейг-Вльфенбюттель, Ганновер, Мекленбург, Гольштейн, Шлезвиг, Баден, Нассау, Шварцбург и многие другие, в большинстве своем богатейшие, города, как, например, Аугсбург, Бремен, Любек, Гамбург. По промыслу Божьему вся Саксония должна была обратиться к евангельской вере. 24 апреля 1539 года умер злейший враг Лютера, герцог Георг из Саксонии. Он был главой саксонского дома по альбертинской линии и, поскольку он был так же маркграфом Мейсена и Тюрингии, имел обширные владения, куда входили так же великие города Дрезден и Лейпциг. Он с самого начала был решительнейшим противником Реформации, которую он называл не иначе, как лютеризмом. Возможно, вначале его вражда к Реформации возникла на основе искренней веры в учение католической церкви, но его личная неприязнь к Лютеру привела к тому, что она постоянно возрастала по мере того, как он познавал, что другие члены по герцогской линии его дома были вернейшими друзьями Лютера. Георг умер бездетным, и на его место заступил его брат Генрих, чья любовь к евангельскому учению превосходила намного привязанность Георга к папству. Подобно Ульриху из Вюр темберга, он так же призвал протестантских теологов и в их числе самого Лютера на совещание в Лейпциг. Не прошло и нескольких недель, как ко всеобщей радости народа старая система богослужения в церкви была отменена и было учреждено богослужение согласно евангельскому учению. Спустя много лет, в 1544 году, на трон Пфальца взошел курфюрст Фридрих Второй и с ним эта земля была обретена для евангельского учения. Так возникал шмалькальденский союз, и владения князей и господ, вступивших в евангельский союз, простирались почти неразрывно от самого Балтийского моря до берегов Рейна. Уже перед смертью Лютера мы видим половину Германии и весь север обретенными для Евангелия.

Выдающиеся люди сходят с арены

Многие мужи, с жизнью и деятельностью которых мы познакомились, которые до сих пор в деле Реформации были отличнейшими борцами, ушли с арены этой жизни. Они исполнили свои многоразличные назначения и могли сейчас уйти. Блаженны все, которые прошли великое нелегкое поприще жизни с чистой совестью перед Богом и людьми во славу Божью и во благо людям!

Курфюрст из Саксонии, Иоганн Неугомонный, умер 16 августа 1532 года. На протяжении семи нелегких лет он с великой мудростью и твердой рукой вел корабль Реформации. В Аугсбурге, как мы уже видели, он показал себя более стойким даже по сравнению с его теологами, притом настолько осмотрительным и владеющим собой, что сумел избежать немедленной распри с кесарем. Кесарь выступил против него однажды с громовыми раскатами угроз, в другой раз он искушал его своим лукавым красноречием и заманчивыми предложениями. Иоганн однако был абсолютно свободен от политических побуждений и оставался верным своему исповеданию и убеждению. Вне всякого сомнения, праведность его была настоящей. Он сердечно любил Лютера и при всяких затруднительных вопросах прибегал к его совету. Священное Писание для него было таким сокровищем, что юноши из дворянских семей порою, что случалось очень часто, за день должны были читать его вслух шесть часов. Отрадно, что с его смертью Реформация не понесла урона, его сын Иоганн Фридрих, прозванный Великодушным, так же был предан евангельскому делу и лично самому Лютеру, притом был еще одареннее, чем его отец. Праведность и выдержка в серьезнейших испытаниях и затруднениях, через которые он был вынужден проходить, также были присущи ему.

Лишь немногие противники пережили Лютера, на жизнь которого покушались весьма рано.

Папа Клеменс Седьмой умер 27 сентября 1534 года. Как передают даже сами итальянские летописцы, он был ненавидим своим двором за жестокость и жадность, князья же боялись его вероломства. Он особенно знаменит тем, что якобы всегда имел рвение собирать соборы, тогда как своими происками и кознями он умел отодвигать сроки и в конце концов просто избегать их. Его недоверчивый вероломный дух никогда не мог допустить всеобщего собора, он боялся света. Он хорошо знал историю своей жизни и способы восхождения на папский престол и имел веские основания бояться всеобщего собора. Насколько диаметрально противоположны были жизнь и характер вождя Германии, курфюрста из Саксонии, жизни и характеру вождя и пастыря Рима!

Кардинал Кайетан, ранний противник Лютера, умер в том же году, что и Клеменс. Многие из духовенства упрекали его в том, что его дискуссия с Лютером в Аугсбурге потерпела фиаско, Ватикан однако сохранил к нему свое благоволение. Многим интересно узнать, что Кайетан после своего поражения в Аугсбурге много занимался Библией; и все же он жил и умер служителем папства. Лоренцо Кампеггио, который был определен стать папским легатом на трудных и важных переговорах на знаменитом заседании рейхстага в Аугсбурге, умер в 1539 году. Он искусно защищал достоинства папства и интересы Ватикана. Втайне он непрестанно толкал Карла на насильственные меры против протестантов. Огонь и меч, всеобщая конфискация имущества, инквизиция, сожжение еретических книг и тому подобное, - вот наилучшие средства, по его мнению, чтобы проучить протестантов, однако сам он остерегался этого, боясь нарушить указания.

Алеандер, знакомый нам по Вормскому рейхстагу как отважный защитник папства, умер в 1542 году. Он достиг почетной высокой церковной должности за свои заслуги в делах Рима, однако его деятельность позднее оказалась более приверженной к политической линии, относилась к государственным интересам и совету князей.

Высокообразованный и знаменитый Эразм, который в известной степени был предтечей великого реформатора, умер в 1536 году в возрасте 69 лет. Его имя навсегда останется связанным с Реформацией, хотя Лютер впоследствии считал его величайшим врагом Реформации и всей истинной религии. Эразму недоставало основных предпосылок стать настоящим реформатором: у него не хватало искренности, постоянства и мужества, он трепетал за исход своего дела. Он был реформатором до тех пор, пока Реформация не стала еще действительной явью. Когда же в Базеле Реформация привела к истреблению икон, он трусливо бежал с поля боя и возвратился назад лишь после восстановления покоя. Однако несмотря на нерешительность и колебания, он пользовался большой популярностью благодаря писательской славе, своему положению и познаниям. Его смерть была воспринята как большая утрата всего народа. Он умер в лоне материнской церкви чрезвычайно знаменитым с протестом против новых евангельских происков. Иоганн фон Эк, знаменитый профессор из Ингольштадта, завершил свою бурную жизнь в 1543 году в возрасте 57 лет. Он был неутомимым борцом за достоинство и неограниченное владычество Рима, тщеславным, самонадеянным человеком, но отличным оратором и изворотливым спорщиком. На каком бы поле боя ни оказывалась Реформация, он первым бросался в бой со всей своей неиссякаемой энергией и нередко весьма победоносно. Более двадцати лет мы видим его в авангарде борцов против всех лидеров Реформации. Так жил и так умер он, до последнего своего вздоха защищая все надменные притязания Рима.

Женитьба Лютера

Прежде чем мы сможем рассказать о последних годах жизни и его блаженном переходе в вечность, мы должны несколько осветить его домашнюю жизнь и особенно его брак. Горячая натура Лютера отчетливо проявилась и при обстоятельствах его женитьбы. Против всех ожиданий это произошло в то время, когда вся Германия была в трауре по многим тысячам погибших граждан, вскоре по истечении какого-то месяца со дня расставания со своим высоким другом и покровителем, Фридрихом Мудрым из Саксонии.

Имя Катарины из Боры уже давно обрело великий авторитет. Она была бедной благородной девушкой из добропорядочной семьи, одной из девяти монахинь, которые покинули монастырь Нимбшен, находящийся в мейсенской земле, поскольку при чтении книг Лютера они пришли к познанию истины. Под покровительством почтенных горожан эти девять монахинь пришли в Виттенберг, и Лютер, посвященный в их проблемы, позаботился о пристанище для них. Не прошло и двух лет, как восемь из них повыходили замуж, только Катарина оставалась незамужней. Тогда Лютер предложил ей, чтобы и она имела свой дом, одного молодого собрата в мужья. "Нет, - сказала она тотчас, - я ни за кого другого не выйду, кроме как за Амсдорфа или за самого Лютера." Эти по-детски дерзкие слова изумили и поразили Лютера. Он уже устроил некоторым вступление в брак и учил, что целибат есть противоестественный и неугодный Богу обет. Так он писал Альбрехту из Майнца: "Вечная благодать к курфюрстам свежа в том, что в них достает смелости противостоять против чуждого Писанию нечестивого положения безбрачия и обрести богоугодное супружеское счастье в браке". Однако относительно себя в то же самое время он писал в выборный совет Майнца Рюхелю: "Относительно курфюрстской благодати да будет сказано, почему я не беру себе жену, что раздражает всех, но я весьма опасаюсь, что не подхожу для этого..." А в ноябре 1524 года Лютер писал: "Как бы мое сердце до сих пор не твердило мне, что я должен жениться, из этого ничего не выйдет. Не потому, что я не чувствую потребностей своей плоти, ведь я не из дерева или камня, но я далек от намерения жениться на том основании, что я ежедневно жду смерти." И вот вдруг его мысли перевернулись. Своим друзьям он говорил: "Нехорошо быть человеку одному! Да не останется в моей жизни ничего от папства". Его друг Шурф возразил ему: "Целый мир, да и сам дьявол разразятся злорадным хохотом." "Пусть, - отвечал Лютер, - я сделаю это во зло миру и дьяволу и в радость моего отца." Лютер и позднее подчеркнуто говорил о желании отца, когда разговор заходил о причине его женитьбы. Приняв, по своему обыкновению, быстрое решение, он тотчас привел в исполнение свое намерение. Венчание состоялось 13 июня 1525 года в небольшом кругу друзей, поскольку немногим было объявлено, в доме его друга Амсдорфа доктором Бугенхагером (Померанусом). Лишь два свидетеля присутствовали на этом торжестве: знаменитый живописец и друг Лютера Лука Гранах и д-р Й.Апелла. Меланхтон, самый верный друг Лютера, не присутствовал, он не мог поддержать своим присутствием такой смелый поступок в такое скорбное время. Он был глубоко опечален этим. Однако когда поднялся всеобщий скандал вокруг его друга из-за женитьбы, он активнейшим образом горячо защищал Лютера. Когда после этого справили радостную свадьбу, то Лютер пригласил на нее и других внешних друзей. Он писал: "Если вы пожелаете и сможете придти ко мне вместе с моими дорогими отцом и матерью, то доставите мне великую радость." Виттенбергский городской совет прислал вина, сочного свежего мяса и поздравление.

Однако как только стало известно о венчании Лютера, на него полились потоки грязных насмешек и поношений, казалось, всполошилась вся Европа. Враги торжествовали, будто бы Лютер, наконец, скомпрометировал себя, и распускали всякого рода отвратительные слухи о нем и его супруге, которые причиняли сердечную скорбь всем друзьям Лютера и всем любящим истину. Ужасная гражданская война и ее страшные последствия и без этого подводились под знаменатель с принципами Реформации и связывались с ней, так что многие совсем стали или пополнили ряды колеблющихся. Ко всему этому еще добавился брак Лютера. Дело Реформации, казалось, подверглось смертельной опасности, но Бог не допустил, чтобы ей был нанесен ущерб, и возможно должно было быть явно засвидетельствовано, что это зависело не от Лютера, но от Самого Бога. "С более свободной точки зрения против брака Лютера говорили, что он начал учить о порочности и неверности безбрачия не с иной целью, как воспользоваться этим учением самому и нарушить обет, что он был бы более великим без жены. Но Лютер имел страстное желание быть не великим, но праведным пред Богом и исполнять Его волю."

Лютер в кругу семьи

Курфюрст подарил в собственность Лютеру опустевший августинский монастырь в Виттенберге. Там в просторных покоях старого монастыря жил "доктор", как его звали в Виттенберге, со своей женой, в которой он, по своим собственным словам, нашел "праведную, приветливую, благочестивую, хозяйственную помощницу". Ему было, когда женился, 42 года, а ей - 26 лет. Своему другу он писал: "Я не горю к ней пылающей страстью, но я ее сердечно люблю." Эта сердечная любовь возрастала с каждым годом в счастливой уютной домашней атмосфере взаимопонимания. В первый год их брака Катарина часто вынуждена была бороться против уныния и мрачного настроения; много грязных сплетен ходило вокруг брака монаха на монахине и среди прочего говорили, что вне сомнения от нее родится антихрист; такое злословие входило в ее уши. Лютер же не упускал возможности ободрить ее: "Ты моя законная жена, - говорил он ей, - потому ты должна быть бодрой и не впадать ни в уныние, ни в сомнение. Пусть слепой нечестивый мир говорит об этом, что хочет, ты же стой на Слове Божием и укрепляйся в нем и тогда будешь иметь спокойную совесть, непрерывную радость и утешение, несмотря ни на дьявола, ни на злоречие его слуг-клеветников." Через год в августинском монастыре появилась великая радость. "Мне, самому счастливому человеку, от самой лучшей жены родился сыночек, Иоганн Лютерочек, которого да благословит Бог, так как через Его великую милость я стал папой." Иоганн был назван так в честь своего дедушки, Ганса Лютера. В 1527 году жена подарила ему дочурку Елизавету, но она вскоре была взята от них. Лютер об этом писал: "Моя дочурка Елизавета умерла, нанеся мне тем такую рану, что я почти по-женски страдаю и жалею ее. Я бы раньше никак не смог поверить, что отцовское сердце может быть таким мягким ради своего дитяти". Старшая, Магдалина, умерла в возрасте 13 лет. Она была любимицей отца, красивой, тихой, благочестивой девочкой. Лютер невыразимо страдал при ее смертном ложе, но он смирился под благой десницей Всевышнего. Его молитвы и слова в данных обстоятельствах свидетельствуют о нежной любви отцовского сердца, в то же время о его светлом уповании на Бога и глубоком смирении.

Великий человек, который в борьбе за истину мог говорить такие резкие слова, что они потрясли мир, в кругу своей семьи был мягок и нежен. Он забавлялся с детьми, играл с ними, рассказывал им по вечерам разные истории. Помня о своем почти жестоком, строгом детстве, Лютер желал быть более мягким, однако строго наказывал детей, когда была в этом необходимость. "Мне лучше иметь мертвого сына, нежели дурно воспитанного", - говорил он часто. При этом всегда давал знать, как он любит свое дитя. Его принципом было: "Кроме розги, в руке должно быть и яблоко". Домохозяйство он передал под ведение своей жены. Катарина была доброй хозяйкой и поддерживала твердый порядок. По этому поводу Лютер частенько подшучивал над ней: "Мой господин Катя, правитель, доктор!" Супруга же была под стать великому мужу: она много утешала его в искушениях и часто подкрепляла его изречениями из Слова Божьего, во многих его искушениях была бальзамом для души. Во время ужина Лютер обычно был весел, вечерние трапезы составляли его отдых в кругу семьи и гостей; часто бывали посетители. Разговор обычно большей частью вертелся вокруг Церкви и Слова Божьего, в котором Лютер высказывал многие свои реформаторские мысли. Такие беседы тайно от него фиксировались в письменном виде. Враги Реформации обвиняли его в неумеренности за столом, но это было необоснованно. Нам известно, по свидетельству многих его друзей, а так же Меланхтона, что Лютер при еде и питье не только был весьма умеренным, но и часто постился, как это привык делать в свою бытность монахом.

Для семьи Лютер держал работника и обходился с ним по-отцовски с искренней любовью. Утром и вечером все собирались на всеобщую молитву. Вначале пели песню, затем прочитывался отрывок из Библии, который Лютер иногда кратко, иногда пространно истолковывал. Известна его любовь к песням и музыке. Пением и игрой на лютне он успешно отгонял от себя искушения и мрачные мысли, многие часы проводил он так со своими людьми и с гостями. Он писал мелодии для своих и для чужих песен или заимствовал их от народа. Кроме его любви к пению упоминается его любовь к молитвам. Нам сообщается, что каждый день он проводил несколько часов в молитве, причем он, разумеется, пользовался своими любимыми псалмами. Однажды он сказал: "Если я на один день пренебрегу молитвой, то потеряю большую часть от огня веры." Своего друга Меланхтона он удержал в жизни своей вдохновенной, исполненной веры молитвой. Встав с молитвы, от тотчас подошел к тяжелобольному и сказал ему: "Радуйтесь, Филипп! Вы не умрете!" Кроме молитвы ежедневной пищей Лютера была также работа в кабинете и особенно по исследованию Библии. Некоторое время он трудился у токарного станка, отчасти для передышки, отчасти и для того, чтобы заработать в мире свой хлеб насущный, если его не хотели содержать ради Евангелия.

"Таким образом, не только в официальном кругу деятельности и на арене битвы как великий реформатор, но и в семейном кругу Лютер жил полной жизнью, исполненной веры, любви, сердечного участия во всем великом, добром и прекрасном" (Хагенбах. Лекции, т 1 и 2, стр. 421).

Последний год жизни Лютера

Публичное свидетельство Лютера и его соратников в известной степени завершилось составлением и принятием аугсбургской конфессии. Борьба, которая до тех пор велась против лжеучений Рима за истину Божью только отверженными еретиками, теперь стала вестись вооруженными к бою вождями государства и кесарем с его мощью. Реформаторы же продолжали трудиться в тишине в устроении их дела и при Божьей благодати могли жить в покое и видеть неуклонное распространение истинного учения. Лютер, как и прежде, трудился проповедником и профессором в Виттенберге, проводил часы разбора по книгам Моисея, писал о некоторых пророках, составлял брошюры и памфлеты, когда обстоятельства помогали делать это, однако в то время не появлялось более новых исследований и распространений истины. Лютер был утомлен, он видел свое дело завершенным. Кроме того, к нему вернулись боли от камней, болезни, которыми он страдал и ранее; боли в области сердца, болезнь суставов, головные боли присоединились ко всему прочему. Один глаз, которым он давно уже видел плохо, теперь начал косить, искажая видимые предметы, так что он весьма ослаб. Он страстно желал с арены непрерывных битв перейти в страну блаженства и покоя. "Я насытился миром, и мир сыт мной, так что нам будет легко расстаться друг с другом, как гостю покинуть приют в гостинице". Он предчувствовал наступление мрачных времен в Германии по его отшествии: "Воистину потребуются усиленные молитвы, наши дети будут вынуждены взять в свои руки копья и настанут в Германии тяжелые времена. Потому я говорю вам, молитесь усердно после моей смерти. Я же прошу только о благословенном часе отшествия, нет во мне ни сил, ни желания и далее пребывать на земле. Вы же, наши потомки, молитесь со всяким усердием, проповедуйте Слово Божие верно, не загасите слабенькую свечу Божьей истины, будьте бодры во всеоружии Божьем." Он также верил, что конец света уже близок, при дверях. Антихрист, сын погибели, для него был налицо, он видел его в папе. Поскольку антихрист имеет мало времени, то вышел в великой ярости. Эту великую ярость Лютер видел в созыве собора (1545 г.) в Триенте, по поводу чего произнес гротескную речь: "Против папства, учрежденного в Риме диаволом." В ней он излил весь свой гнев на папу и на его лжесистему. Папа для него был "преисподнейший отец", римская церковь - "диавольской церковью", "диавол основал ее". Однако Лютер возвышал свой голос и против протестантских земель: "За исключением очень немногих, которые серьезны и с благодарностью принимают Евангелие, основная масса неблагодарна, дерзка и необузданна, будто бы Бог для того дал нам Свое Слово и освободил от папства, чтобы мы могли делать все, что нам заблагорассудится... Невыразимое пренебрежение Словом и неописуемое стенание праведников показывает, что мир подошел к концу и день его погибели и нашего избавления очень близок. В своем негодовании он даже покинул Виттенберг и хотел забрать с собой и семью, и курфюрст вынужден был уговаривать его вернуться обратно. Он вернулся обратно, но продолжал желать быстрейшего прощания с землей. Между тем, он непрерывно учил и работал. В это самое время он писал: "Я, старый, усталый, одноглазый человек, пишу вам. И поскольку я надеюсь, что мне, отжившему человеку, уже положен покой, то я спешу нагрузить себя сочинениями, речами и действиями так, будто бы я никогда не писал, не говорил, не действовал." 17 января 1546 года он проповедовал в Виттенберге в последний раз. Он непрестанно наставлял всех после его смерти оставаться верными Слову Божьему и молиться за Церковь.

Смерть Лютера

В январе 1546 года графы из Мансфельда вторично пригласили Лютера для мирного урегулирования спора о наследственности города Эйслебена, в котором он родился. Он однажды уже был там, но безуспешно. Теперь же ему обещали послушно исполнить его указания. "Хотя д-р Мартин обычно не вмешивался в такие мирские предприятия, но целиком отдавал себя своему призванию, как-то: проповедям, чтению, сочинениям, - прилагая к этому все свои силы, он все же незамедлительно предпринял это путешествие". Несмотря на свою физическую слабость и зимнее время года, 23 января он со своим тремя сыновьями оставил Виттенберг и отправился в опасный путь через Галь, где к ним присоединился его верный друг, д-р Иустус Иона. Лютер и его спутники были встречены графами с большой почетной свитой и искренней любовью. Переговоры продвигались очень медленно, всякий крепко цеплялся за свои права. Лютер сетовал. В своем втором письме оттуда к своей жене, 6 февраля, он писал: "Мы заседаем здесь, мучаемся и охотно покинули бы это. Но результатов не может еще быть, как я думаю, за эти восемь дней. Филиппу ты можешь сказать, чтобы он откорректировал сборник своих проповедей, поскольку он еще не понял, почему Господь называет Евангелие блаженства тернистым путем. Здесь та школа, в которой учат постигать это." Лютер проповедовал в Эйслебене несколько раз. В последний раз это было 14 февраля. В этот день он также послал домой свое последнее письмо.

Переговоры постепенно приближались к концу, по многим важнейшим пунктам графы уже пришли к согласию. 15 и 16 февраля начальствующие в народе собрались в комнате Лютера, и он говорил им, что нужно искать не только самого согласия, но и основание, на котором строится это согласие, а именно: любовь! 17-го он был настолько слаб, что графы просили его не присутствовать на переговорах. Рано утром последующего дня, 18 февраля, он умер. Д-р Иона и Гелий, очевидцы последних часов и перехода в вечность великого человека, оставили нам точнейшие сведения об этом.

Больной до вечера в основном покоился на своем кожаном диване или обходил комнату, много молился, как это он постоянно делал в последние дни. Он чувствовал свой близкий конец и говорил: "Я крещен в Эйслебене, как я должен остаться здесь?" Вечером он еще раз сошел на вечернюю трапезу вниз, в большую комнату, и беседовал с друзьями о сохранении памяти и состоянии сознания после смерти. Около девяти часов вечера он возвратился в свою маленькую комнатку, лег так, как обычно делал, чтобы из окна было видно небо, взирая в бездонные просторы которого он молился. Вскоре затем он пожаловался: "У меня так болит голова и давит в груди, как никогда раньше". Его укутали теплыми платками, и граф Альбрехт, пришедший сюда, подал ему что-то в роге. Затем он сидел на своем кожаном диване и дремал до 10 часов. Когда же он проснулся и увидел всех вокруг себя, то сказал: "Вы что до сих пор сидите? Почему вы не идете спать?" С этим он поднялся, чтобы пойти в смежную комнатку и лечь в постель: "Помилуй Боже! Я иду спать. В Твои руки передаю я дух мой! Ты избавил меня, Боже истинный!" Затем он всем протянул руку, пожелал доброй ночи и повелел: "Молитесь нашему Богу за Его Евангелие, чтобы оно распространялось, потому что собор в Триенте и гнусный папа сильно разъярились против истины." Он спал до полуночи, тогда он проснулся от болей и воскликнул: "О, Господь Бог! Как мне плохо, как сильно давит и болит в груди! Да, я останусь в Эйслебене." Он поднялся и возвратился в натопленную комнатку и снова воскликнул: "В Твои руки передаю я свой дух!" Два врача, граф Альбрехт с женой, граф из Шварцбурга, трое сыновей Лютера и все друзья поспешили туда. Лютер сидел на своем кожаном диване и громко молился: "О, мой небесный Отец, Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, я благодарю Тебя, что Ты открыл мне возлюбленного Сына Своего, в Которого я верую, о Котором я проповедовал и исповедовал, Которого я люблю и почитаю как своего Господа и Спасителя, Которого преследует гнусный папа со всеми нечестивцами, поносят и хулят. Я молю Тебя, Господь мой Иисус Христос, прикажи мне отдать в Твои руки дух мой! О, небесный Отец, если я уже должен оставить эту телесную храмину и быть взятым из этой жизни, то я точно знаю, что я пребуду у Тебя вечно и что никто не сможет вырвать меня из Твоей руки!" Затем он произнес несколько изречений из Библии, как-то: из Пс. 67, 21: "Бог для нас - Бог во спасение; во власти Господа Вседержителя врата смерти!" Затем трижды повторил он слова: "В Твои руки предаю дух мой! Ты спас меня, Бог истины!" Затем он затих и закрыл свои глаза. Его окликали по имени, но он не отвечал. Тогда к нему приступил д-р Иона и громким голосом спросил его: "Почтенный отец, желаете ли Вы спокойно и непоколебимо умереть во Христе и в учении, которое Вы проповедовали?" И все присутствующие явно услышали из уст умирающего твердое: "Да!" Затем он спокойно испустил дух.

Это было около 3 часов утра 18 февраля 1546 года. Боль и скорбь охватили всех присутствующих, а затем вскоре и весь город, все окружные земли. Меланхтон в Виттенберге на лекции перед студентами возгласил, говоря: "Ах, он взят, колесница Израиля и конница его!"

Графы из Мансфельда охотно похоронили бы Лютера в месте его рождения, однако курфюрст настаивал на том, чтобы тело покойного было доставлено в Виттенберг, чтобы похоронить его в тамошнем соборе. После торжественной речи д-ра Ионы над телом Лютера, похоронная процессия покинула Эйслебен под пение псалмов и звон колоколов. Из городов и деревень стекался народ и присоединялся к процессии. Куда бы ни прибывал гроб с телом покойного, там звонили в колокола. Похоронная процессия вошла в Виттенберг через Эльстерские ворота 20 февраля и направилась в соборную церковь. Члены правительства и члены совета, университет, мужчины, женщины и дети следовали за гробом; впереди процессии шла овдовевшая жена Лютера с детьми. Д-р Бугенгаген держал надгробную речь, Меланхтон произносил на латинском языке, оба были в слезах, говорили, едва сдерживая рыдания на виду плачущего бесчисленного окружения, пришедшего проститься с телом великого человека.

Заключительное слово о жизни и деятельности Лютера

Бог взял Своего слугу в мире и не допустил кровожадной Иезавели прервать жизнь многоненавистного противника ни огнем, ни пытками. Лютер хорошо чувствовал милосердную десницу Божью, которая защищала его, и именно потому и узнал о своем призвании. Однажды он сказал о своем призвании и предназначении так: "Доброе дело находится во власти определенного божественного призвания, но не собственных решений. Кто предпринимает что-либо без Божьего призвания, тот ищет себе славы и почестей... Я же, доктор Мартин, призван на это и уполномочен.., чтобы нести людям самое драгоценное для меня - Священное Писание, дав обет Богу верно и честно проповедовать Его Слово и учить истине. Из-за этого учения папство встало на моем пути и хотело запретить мне. Это для него было, как бельмо в глазу, и ему будет еще хуже, оно не сможет отделаться от меня. Во имя Божие я пойду и наступлю на аспида и василиска, попирать буду льва и дракона. Это началось при моей жизни и продолжается после моей смерти. Ян Гус пророчествовал обо мне, когда предвозвещал: "Сейчас они изжарят гуся ("гус" по-богемски означает "гусь"), но через столетие они услышат пение лебедя, его они должны будут мучить." Что касается характера человека, о завершении жизненного пути которого мы здесь возвещаем, то суждения о нем весьма противоречивы. Одни прославляют его добродетель, смирение и мужские достоинства. Другие говорят о его недостатках, честолюбии, своенравии, о мании величия. Одни признают в нем спасителя закона и прав Церкви, другие видят в нем злого духа, который грубой рукой низверг, что для них было высоким и святым. Известно, конечно, что при горячем возбуждении чувства Лютера менялись штормовым образом, так что "его речи бывали грубее, чем это позволяло бы время", его действия казались неистовыми, порою даже насильственными. Но реформатор стоял в борьбе между светом и тьмою, между истиной и ложью, и грубая, сильная рука была необходима.

Насколько Лютер был далек от всего земного, от своих собственных интересов, видно из того, как он бывал доволен малым и постоянно противился брать начисления за его проповеди и книги*.

* Однажды, когда у него не было денег, он отдал свой серебряный кубок, врученный ему в знак почета, нуждающемуся, чтобы тот обратил его в деньги, в другой раз, чтобы иметь возможность помочь, он посягнул даже на серебряную купель для младенцев.

Как он любил помогать и поддерживать нуждающихся, особенно бедных студентов, позднее его жена говорила так: "Если бы мой господин мыслил иначе, то стал бы очень богатым человеком." Насколько он был далек от честолюбия и зависти видно из его верного, искреннего и непрерывного дружелюбия со своими различными сотрудниками, особенно с весьма выделяющимся своеобразным Меланхтоном, который во многих отношениях даже превосходил его самого. Лютер всегда первым признавал их превосходства и достоинства и говорил о них с высоким уважением. О себе же самом он думал: "Бог может ежедневно создавать десятки докторов Мартинов", - и про лютеранское учение он даже и знать ничего не хотел и говорил, что через сотню лет верующие будут иметь такие познания об истине, что далеко превзойдут познания его самого и всех его сторонников. Однако послушаем свидетельство самого Меланхтона о характере его великого друга. В вышеупомянутой надгробной речи на латыни о Лютере он говорил: "Всякий, воистину знавший его, должен будет засвидетельствовать, что он был милосердным человеком, в собеседовании внимателен, в речах очарователен, дружелюбен и мил, но не вспыльчив и не груб. В нем, конечно же, была серьезность и отвага, что отличало его речи, мимику и жестикуляцию, что и подобает человеку такого ранга. Его сердце было верным, без малейшей фальши. Резкость, к которой он прибегал в дискуссиях с врагами учений по Писанию, исходила не из сварливого нрава, но исключительно из серьезного отношения и усердия к истине." Некоторые, даже из противников Лютера, вынуждены были отдать должное Лютеру и признать, кем он был и что он сделал. Ученый, весьма знаменитый католический теолог Доллингер в 1871 году пишет в своей "Истории церкви" о Лютере так: "Лютер дал своему народу гораздо больше, чем кто-либо другой за время христианства мог бы дать своему народу: язык, катехизис, Библию, церковные песни!" Возвращение Библии христианскому народу было величайшим делом Лютера, да и вообще всей Реформации, и Господь, взирая на наличие Слова Божьего, говорит к сардисской церкви: "Вспомни, что ты принял и слышал". Сардис этого не сделал, он не сохранил Слова Божьего. Они успокоились на том, чтобы кто-то черпал из источника и передавал им, но не находились у самого источника. "Потому самое дивное в истории Реформации, - как говорит неоднократно приводимый нами Ваддингтон*, границы, которые очерчивали реформированные земли при жизни Лютера, а после него остались почти нетронутыми в тех же пределах и поныне, разделяя оба вероисповедания... Как здание было построено при жизни великого строителя, так оно почти и осталось и поныне."

Помиловал бы нас Бог и дал бы нам сохранить Слово Его! (Откр. 3,8).

* История Реформации, том 3, стр. 362.

Далее: Глава 2-19

Открытие Тридентского собора. Договор между папой и кесарем. Шмалькальденская война. Конец и последствия войны. Аугсбургское исповедание. Благоприятный поворот событий. Кесарь в бедствии. Договор, заключенный в Пассау и аугсбургский религиозный мир. Конец жизни Карла Пятого. Антиреформаторские стремления. Орден иезуитов.

Назад: Глава 2-17

Дальнейшее продвижение реформ в Швейцарии. Умножение религиозных и политических интересов. Первый неверный шаг. Четыре лесных прирейнских города заключают союз с Австрией. Смерть Кайзера и объявление войны. Военные приготовления. Договор в Каппеле. Деятельность Цвингли в объединении христиан. Пять кантонов нарушают договор. Блокада. Обновление попыток к посредничеству. Война начинается. Нерешительность городского совета. Битва при Каппеле, смерть Цвингли. Заключительные штрихи к жизни Цвингли.

Оглавление