• Евангелие

• О Церкви

• Назидание

• Учение

• О сайте

• Контакты

• Ссылки

Андре Миллер. "История христианской Церкви"

ПЕРВЫЙ ТОМ. Глава 22

Притязания Рима на Англию

Во время правления Александра Третьего, способного и хитрого папы, возник острый конфликт в Англии между Генрихом Вторым и архиепископом из Кентербери Томасом Бекетом. В течение целого года вся Европа находилась в напряженном ожидании. В основе своей он был схож с ожесточенным спором между Генрихом Четвертым и Григорием Седьмым и протекал в еще большем ожесточении и ярости. Во всяком, случае конец его был намного трагичнее. Со дней Константина не возникала еще такая стычка между духовной и мирской властью, которая по своей ярости и силе превосходила бы эту. Личный характер и положение обоих вождей вызывали всемирный интерес. Это была не только личная ссора, ибо авторитет и престиж вождей, ответственность подчиненных по отношению к ним, проникновение римской власти в Англию стояли на повестке дня. Генрих, в чьих жилах текла подлинно нормандская кровь, был решительно настроен не позволить ущемлять его царские права и господствовать над своими подчиненными по законам и существующим обычаям государства. Бекет, такой же ревностный и бесстрашный поборник церкви, непреклонно и твердо держался того, что, по непогрешимым постановлениям Рима, пресвитерство представляет собой отдельную привилегированную касту в человеческом обществе и должно подчиняться не мирским судьям, а только своему духовному судопроизводству.

Для нас сегодня странно слышать, что исходящее из Ватикана распоряжение, предназначенное изменить законы и обычаи страны, не только доводилось до слуха, но требовало точного исполнения. Но в то время это было так. Сильные монархи Европы покорно склонились перед волей папы Римская система со всей своей надменностью была окружена густым облаком суеверного благоговения, которое исключало всякое спокойное рассуждение из-за страха перед вечной погибелью.

Вначале пресвитеры и миряне в Англии и Саксонии, которые занимались внешним управлением церкви, признавали неограниченную власть за королем. Касалось ли дело собственности церкви или ее прихода, авторитет короны по закону и обычаям страны был безграничен. Эдуард, король англосаксов, заявлял духовенству, что они носят меч Петра, а он носит меч Константина. О Вильгельме же Завоевателе его летописец повествует: "Во всех вопросах, будь то церковного или мирского содержания, решение зависело от его благоволения." Однако в течение двенадцатого столетия страна погрузилась в плачевное состояние подчиненности римскому престолу.

Мы все же не должны забывать, что, несмотря на антихристову поступь Рима, Бог в Своей беспредельной благодати и всемогуществе употребил возрастающую власть духовенства и великолепные монашеские учреждения в защиту и благословение бедных земли. Он никогда не забывает бедных овец Своего стада! Да будет благословенно Его Имя! Хотя вследствие завоевания Англии норманнами было введено чуждое пресвитерство и рыцарство, все же низшие духовные должности в большей степени занимали саксы, чей разговор и настроения были созвучны с коренными жителями страны. Это давало им огромную силу над чужеземным множеством. На них глядели, как на настоящих пастырей их стада и как на путеводителей и утешителей скорбящих. На норманнов же с чуждым для них языком и обычаями смотрели, как на захватчиков и разбойников, ненавидя их. За счет коренных жителей страны Вильгельм Завоеватель содержал свою свиту и войско, которые помогали ему завоевать новое государство, расточительнейшим образом награждая их владениями и почетными званиями, чрезмерную тяжесть от чего вскоре испытали на себе с лихвой коренные жители страны. Саксы все более и более превращались в рабов и вассалов угнетателей. Ненависть между двумя весьма отличными нациями неуклонно и быстро возрастала, становясь причиной многих жестоких военных столкновений. В великой схватке между королем норманнов и высшим классом англичан в первую очередь видны эти национальные противоречия.

Введение канонического права в Англии

После многих неудачных попыток папе римскому все же удалось во время неспокойного правления короля Стефана (1135-1154) ввести в Англии римское церковное право. Для англичан это было совершенно новым делом. Грейнвуд об этих великих переменах в английской церкви пишет: "Обнародование и принятие изидорианских декреталиев изменило порядок и расстановку сил в церковной власти. Всякое исполнение церковного управления было приписано духовенству или, что одно и то же, римскому папству, как его главе. Авторитет государства во всяких вопросах, которые касались мирской или духовной жизни пресвитеров, решительно отвергался. Их преимущество было объявлено святым и неприкосновенным, их образ действий никто не имел права обсуждать, кроме духовного руководства. Они не подлежали мирскому суду или какому-либо штрафу. Всякое вмешательство правителя или какой-либо мирской особы в назначение епископов, пресвитеров или духовных лиц по приходу объявлялось симонией. Эти основополагающие принципы церковного законодательства, хотя они лишь в немногих случаях исполнялись полностью, были беспрекословно приняты духовенством Франции, Италии, Германии. В Нормандии уже имело место полное разделение, миряне не знали иных церковных законов, кроме тех, которые были установлены в государственной церкви при содействии и согласии государственных регентов... Усилия поримски настроенных английских епископов до завоевания страны были направлены на то, чтобы ввести важнейшие положения изидорианских декреталиев, или, точнее сказать, собственность и доходы церкви освободить от всякой зависимости от короны и мирских порядков, сделать духовенство неподсудным государственной власти...

В первом постановлении Вильгельма Завоевателя не было ни малейшего намека относительно отделения духовенства от мирского судопроизводства, тут и речи не могло быть о неподчинении духовенства закону. Правда, преемники Вильгельма, как и он сам, искали золотую середину и с настороженностью и тревогой стремились найти с римским престолом взаимопонимание, зачастую подвергая опасности неприкосновенность законов страны и права короны. В ожесточенной борьбе между архиепископом Ансельмом из Кентербери и Генрихом Первым король твердо и мужественно отстаивал свое решающее право, которое должны были признать оба претендента, добивающиеся папского звания, и духовенство его страны. И когда Ансельм без согласия короля настаивал на том, чтобы Урбан Второй оказал почтение своему сопернику Клименту Третьему и засвидетельствовал этим свое духовное послушание, то Генрих напрямик сказал ему, "что ему неизвестен ни закон, ни какой-либо обычай, чтобы подчиненный имел бы право без разрешения короля по своему выбору назначать папу над королевством Англии, и что всякий, осмелившийся поднять руку на решение этого вопроса, имел бы такое же право снять с его головы корону..."

"Борьба между Генрихом и Ансельмом была продолжительной и жестокой. Епископ убежал в Рим. Король тогда конфисковал владение епископства. Еще до отрегулирования конфликта на английском побережье появился представитель папы и объявил себя посланником римского двора, якобы уполномоченным папой всякою властью над всей Англией. Однако король заявил, что не потерпит такого вмешательства чужеземного правителя в ход обычных дел церковного правления в его стране. Уполномоченный был вынужден покинуть страну, даже не увидев лица короля. Примерно через пятнадцать лет тот же самый папа вновь попытался ввести своего посланника в страну, однако результат был такой же. Третья попытка также не имела успеха."

В 1135 году умер Генрих Первый, на английский трон взошел Стефан, слабый, бесталантный правитель. Во главе римской церкви в ту пору находился Александр Третий, весьма лукавый и решительный папа. Он вновь послал в Англию своего уполномоченного. Двери англиканской церкви приветливо распахнулись для достижения цели этого мероприятия. Правда синод, состоявшийся в Лондоне в присутствии папского посланника, протестовал против чужеземного пресвитера, намеревающегося поставить себя над архиепископом, епископами, аббатами и всей собравшейся знати. Однако протест остался бездейственным. Соответствующий времени и обстоятельствам дух робости мало-помалу проник в английскую церковь. Невежество массы народа, мирской характер духовенства, плачевное состояние по всей стране во время правления Стефана предоставили римски настроенной партии благоприятную возможность шаг за шагом ослаблять и уменьшать права короны и свободу английской церкви. Норманнские епископы в те дни были более баронами, нежели духовенством. Их жилища были укрепленными замками, их подчиненными вооруженные вассалы. Большинство из них не стеснялось лично носить оружие и принимать участие в войнах со всеми их мерзостями и бесчинствами. Так обстояли дела в английских церквях, таковы были духовные вожди, когда на трон в 1154 году взошел Генрих Второй. Сопротивление Бекета по отношению к этому богатому, сильному и властному правителю проливает яркий свет на мирское честолюбие Рима более, чем в каком-либо прежнем конфликте.

Томас Бекет и Генрих Второй

О рождении и происхождении Бекета нам ничего не известно. Возможно, это преднамеренно замалчивалось, чтобы скрыть его происхождение из низшего сословия. Некоторые утверждают, что он появился на свет в 1119 году. После Дублина он продолжил свое учение в Лондоне и закончил его в Париже. Вскоре после своего возвращения в Англию он был рекомендован с лучшей стороны Феобалду, архиепископу из Кентербери, тот использовал его для ведения своих конторских дел. Так Бекет вступил на путь славы и уважения. Феобалд видел в молодом короле такого же противника для далеко идущих притязаний Рима, как и его решительный и непреклонный дед, потому он желал подослать к Генриху такого человека, который мог бы бороться против планов и целей короля. Проницательный архиепископ вскоре обнаружил в своем новом архидиаконе не только великие способности в мирских делах, но и черты решительного и притом преданного служителя церкви. Он убедился, что нашел точно подходящего для своей цели человека, и по его рекомендации Бекет был возвышен до положения канцлера Англии. Таким образом, он стал вторым человеком в государстве, облеченным весьма великой властью, так что на любом приказе или постановлении короля требовалось поставить печать и подпись Бекета. Наряду со вступлением в такую высокую должность возникло такое церковное господство, когда канцлер назначал всех королевских капелланов, которые не могли владеть епископством, аббатством и приходом.

Бекет в должности канцлера

Благодаря благоприятным обстоятельствам, гибкости характера, острому уму и привлекательной внешности Бекет вскоре завоевал доверие и благосклонность короля, который сделал его своим постоянным сопровождающим во всех развлечениях и торжествах. В нелегких делах управления государством король получал немалую пользу от мудрости и проницательного ума своего канцлера. Бекет был настоящим дворецким и притом непревзойденным дипломатом в военных делах. Читателю может показаться необычным, чтобы духовная личность, облеченная множеством церковных санов, могла быть отважным, искусным военачальником. И все же это было так. Некто описывает биографию Бекета: "В походе, который предпринял король Генрих, чтобы утвердить свою власть над владениями графов из Тулузы, Бекет выступал во главе семисот всадников, которые находились персонально в его распоряжении. Во всех необычайных и рискованных мероприятиях он был впереди. Спустя несколько времени он получил задание взять некоторые замки, хозяева которых восстали против короля, и здесь он показал себя лично отважным и бесстрашным. Он возвратился к Генриху во главе двенадцати тысяч рыцарей и четырех тысяч всадников, которых он нанял и содержал за свой счет." Другой составитель истории отмечает: "Кто сможет подсчитать, сколько крови и какие великие опустошения произвел Бекет как главнокомандующий сильного воинства! Он брал укрепленные замки, сравнивал города и села с землей, сжигал дома и все усадьбы, не выказывая даже тени жалости. Против всех, восстающих на авторитет его господина, он действовал с беспощадной жестокостью" (Милман. Том 3).

Вне сомнения, в те дни были благоразумные и серьезные члены церкви, которые не одобряли такое поведение архидиакона из Кентербери. Однако это было нечто привычное, не вызывавшее всеобщего возмущения. Почти все тогдашнее духовенство почитало своей высшей целью стремление получить мирские чины и почетные места, так что большинство из них уже не удивлялись и не осуждали пути Бекета. Он достиг богатства, положения и власти, какого никто ранее не достигал. В действительности он был король, только не носил этого титула. Рассказывали, что мир никогда не видел таких двух друзей, которые были бы так едины во всем, как Генрих и его канцлер. Однако это единство длилось только до тех пор, как это бывает между самодовольными натурами, пока эта закадычная дружба служила интересам обоих. Вскоре она превратилась в заклятую вражду.

Бекет, архиепископ в Кентербери

Спустя год после смерти Феобалда король назначил Бекета архиепископом в Кентербери и главным священником над всей Англией (1162 г.) До своего возвышения он показал полную преданность интересам своего коронованного господина. Но как только весть о его избрании на должность архиепископа достигла папы Александра Третьего и особенно после встречи этих двух высокопоставленных особ на соборе, состоявшей в Type, его мысли и намерения изменились прямо противоположным образом. Он возвратился из Тура в Кентербери назад, как римский вассал, как непримиримый враг своего короля и законов своей страны. Намерения короля относительно ограничения все возрастающей власти церкви Бекету были хорошо известны. Теперь он настроился перечеркнуть и сорвать эти намерения. С каким усердием Бекет подвизался до сих пор за своего короля, с такой же неутомимостью он начал теперь действовать против него. Так началась злосчастная борьба.

Требование пресвитеров быть почитаемой, особенной кастой, превозносящейся над человечеством божественостью, произвело в государственных структурах большое замешательство и проявило себя как великое препятствие на пути спокойного справедливого правления. Церковь требовала полнейшей свободы от любого законодательного контроля. Как мы уже отмечали ранее, утверждалось, что духовенство, его имущество стоят выше положений закона и неподсудны им, находясь в прямом подчинении постановлениям Рима. Однако беззаконие ведет к насилию. Результатом этих папских притязаний стало то, что в Англии чрезвычайно умножились преступления, так что жизнь и имущество подчиненных подвергалось опасности. Известно, что за время правления Генриха Второго членами духовного ордена было совершено не менее ста убийств безнаказанно. Разбой, поджоги, воровство, грабеж были оправданы и покрыты мантией пресвитера и монашеской рясой. Церковное право не знало наказания для стоящих в чине пресвитеров. Король Генрих, наконец, был вынужден поднять вопрос, должны ли закон и обычаи Англии впредь браться во внимание или нет.

Чтобы разрешить этот важнейший вопрос, он созвал парламент в Вестминстере и потребовал от своих высокопоставленных чинов дать недвусмысленный ответ на этот вопрос. Духовенство отвечало, что законы и обычаи страны должны исполняться, "однако под вниманием их ордена, учитывая духовные привилегии". Этот уклончивый ответ был равнозначен отказу требованиям короля. Генрих в великом возмущении прервал собрание, оставил Лондон, урезал права Бекета, лишил его права и чести воспитывать своего сына. Епископы были взволнованы и требовали от своего главного священника либо взять назад этот оскорбительный ответ, либо изменить его. Однако Бекет необдуманно заявил, что он почтет и ангела небесного проклятым, если он посоветует ему проявить такую слабость. После немалого сопротивления он все же уступил, но некоторые утверждали, что Генрих грозит отказать папе в деньгах. Вообще папа в течение многолетней борьбы между Бекетом и королем выступал в защиту Генриха, когда нуждался в деньгах, а когда экономическая нужда стихала, то защищал Бекета.

Тотчас, когда король получил от духовенства позитивный ответ на свой вопрос, он созвал большой государственный совет в Кларендоне, королевском дворце недалеко от Солсбери, чтобы утвердить и закрепить это соглашение. Король имел цель сохранить мир, так как губительная гражданская война грозила вот-вот разразиться. Генрих восстановил законы и обычаи Англии в надлежащей форме и потребовал от своих баронов и епископов подписать документы, надеясь устранить этим распрю между короной и церковью. Либо из страха перед королем, либо из соображений политики или лицемерия, архиепископ произнес потребную клятву и подписал знаменитую "кларендонскую конституцию". Остальные епископы последовали его примеру и, таким образом, ускользнули от рук короля и его советников. Однако твердо установлено, что Бекет никогда даже и не думал покорно исполнять закон, который он подписал и торжественно поклялся исполнять. Он знал лечебное средство от вероломного клятвоотступничества. Не теряя ни минуты времени, он сообщил папе, что он был вынужден сделать это против своей воли, не проходило ни месяца, когда бы он не изрекал форменного осуждения "конституции", которую он проклинал в письмах ко всем отцам церкви, в которых он советовал епископам, прелатам и другим духовным чинам в случае необходимости без зазрения совести нарушать ее. Так оправдывалось ужасное клятвопреступление против Бога и людей! Все это делалось запросто, если того требовала мирская власть или величие церкви. Здесь снова проявился папский дух во всей полноте зла.

Бекет противится королю

Разразилась борьба в Англии между Генрихом Вторым и Бекетом, подобная той, какая была в Германии между Генрихом Четвертым и Григорием Седьмым. Бекет снял с себя положение канцлера и отослал печать Генриху. Он отказался от дворцовых удовольствий, от охоты, банкетов, турниров, от войн, от военных советов и в одно мгновение превратился в ревностно кающегося строгого монаха. Он облекся в грубую монашескую одежду и вместо роскошного одеяния, которое носил до тех пор, надел власяницу и бичевал себя железным бичом. Он покинул свой великолепный дом, распродал своих лошадей и всю серебряную посуду, постил- ся на воде и хлебе, спал на голом полу и каждый вечер умывал ноги тринадцати нищим. Такая показная святость составляла его основную силу в борьбе. Мирские руки не должны были касаться святого Божьего человека, помазанного пресвитера Господня.

Генрих был изумлен, разочарован и недоволен в одно и то же время. Он возвысил своего любимого слугу до почетного положения архиепископа в Кентербери, чтобы через него противостоять активно римски настроенной партии в Англии. Как нам известно, он действовал так, чтобы противостоять намерению церкви ограничить свободу и права короны и всего английского народа. Для достижения этой цели он поставил во главе английской церкви человека, которого считал из-за его энергии, мудрости и личной преданности способным ограничивать притязания Рима надлежащим образом. Однако он вынужден был испытать, что его искусный, способный канцлер, от которого он надеялся получить помощь и опору, обратился к нему с беспощадной ненавистью и враждой и притязания Рима возвел на такую высоту, какой он никогда не достигал. Можно легко представить себе, какие оскорбительные чувства испытывал Плантагенет,* когда до него доходили слухи о поведении первого церковного вождя.

* Плантагенет - это название дома, из которого происходил Генрих Второй (прим. переводчика).

Генрих был не только одним из самых богатых и властных правителей своего времени, но и человеком необычайной одаренности, энергичным, решительным и непреклонным. После многих безуспешных попыток обратить мятежного пресвитера к прежнему Генрих наконец приказал привести его под суд, как государственного предателя. Бекет, который хорошо знал власть, силу и твердость своего коронованного господина, был достаточно мудр, чтобы предвидеть, что наилучшей гарантией личной безопасности является поспешный побег. Он направился во Францию и был принят французским королем как видный, достойный почестей гость. В Англии же архиепископ был объявлен государственным изменником, его друзья и родные были высланы, были изданы строгие предписания, чтобы сделать невозможным наличие связи между ним и его сторонниками. В ответ на это Бекет всех своих противников осыпал церковными проклятиями. Долгих семь лет свирепствовала борьба. Множество вождей, папа, противники папы, прелаты были втянуты в эту беспощадную борьбу. Несправедливость, предательство и лицемерие для обеих сторон играли главную роль. Наконец, Бекет при содействии французского короля и папы получил разрешение возвратиться из своего изгнания. Он сомневался в искренности Генриха и все же рассматривал свое возвращение как блестящую победу над ним. Гордо и непреклонно, как и ранее, он требовал передать ему конфискованное имущество и его епископство и настойчиво добивался того, чтобы высланным и проклятым из-за него была дарована свобода.

Как в начале борьбы, так и сейчас его поведение было крайне высокомерно и оскорбительно, и епископы прибегли к королю, ища помощи, чтобы выпросить защиты для самих себя и для всего духовенства. При таком обстоятельстве из уст одного из них вырвались необдуманные слова: "Пока Томас жив, ты не будешь иметь мира." Генрих был обозлен непобедимой твердостью и высокомерной надменностью Бекета. Он был решительно запутан и не знал, что ему предпринять. В таком состоянии король воскликнул: "Я один из несчастнейших правителей, нет ни одного человека, который освободил бы меня от этого мятежного пресвитера, который причиняет мне столько горечи и ищет со всех сторон всякими способами, как пошатнуть мой королевский авторитет!"

Убийство Бекета

Нет абсолютно никаких доказательств, что король имел какие-либо злые помыслы относительно жизни Бекета, когда он произнес эти скоропалительные слова. Однако некоторые из его окружающих истолковали их по-своему. Четверо камергеров, отважных боевых рыцарей, решили освободить своего короля от его страшного врага. История сохранила для нас их имена. Это были Реджинальд ФицУрс, Вильгельм из Траки, Хуго из Морвиллы и Реджинальд Брито.

Несколько дней спустя после того рокового разговора эти четверо исчезли из дворца, ни слова не сказав, что они намерены совершить. Как только король узнал об этом, то испугался беды и послал графов из Мандевиллы с заданием взять архиепископа под стражу, а четырех рыцарей возвратить назад. Однако последние зашли уже довольно далеко. Прежде чем посланники короля достигли их, ужасное дело было совершено. К чести этих четырех рыцарей должно быть сказано, что они не имели намерения непременно убить Бекета. Их намерением было склонить его к послушанию королю и освободить епископов от анафемы. Потому они вначале подступили к его дому безоружными. Но после того, как на свои требования они получили лишь оскорбительные ответы, вскипела их горячая кровь. Разъяренные, они покинули его дом, чтобы тотчас вернуться уже с оружием в руках и отомстить за оскорбленное достоинство их короля. Ворота за ними были тотчас затворены и прошло продолжительное время, пока они смогли преодолеть их. Архиепископ между тем имел и время, и возможность обезопасить свою жизнь, но он не захотел. Победа уже была на его стороне и благодаря его насильственной смерти она смогла стать еще полнее и совершеннее. Когда все находилось в глубоком покое, он приказал звонить в вечерние колокола. Тогда он торжественными шагами направился к церкви. Знак его достоинства, епископский скипетр, несли впереди его. Внезапно послышались звуки решительных шагов и бряцание оружия. Испуганные монахи, окружавшие своего учителя, разбежались во все стороны. "Где изменник?" - послышался в этот момент громкий голос. Ответа не последовало. "Где тут архиепископ?" крикнул другой еще с большей угрозой. "Я здесь," - ответил Бекет. Рыцари вновь потребовали освободить епископство от анафемы и поклясться в верности и послушанию королю. Однако Бекет высокомерно отверг эти требования. Последовало непримиримое словопрение. Наконец, уязвленные рыцари, исчерпавшие все свои уговоры и угрозы, обнажили свои мечи, и смертельно пораженный архиепископ замертво пал на ступенях алтаря. Убийцы убежали и пришли в Рим, чтобы принести там исповедание о своем тяжком преступлении. Папа приказал им в искупление за их злодеяние отправиться в Иерусалим и провести там остаток своей жизни в строжайших упражнениях покаяния.

Потрясение Генриха Второго

Когда король получил весть об ужасном убийстве, он впал в оцепенение. Крик ужаса пронесся через все христианство. Повсеместно Генриха проклинали, как безбожного тирана, тогда как Бекет был прославляем, как святой, претерпевший за дело Господне мученическую смерть. Его убийство было приписано приказу короля. Три дня и три ночи провел король в безутешном одиночестве, отказываясь принять пищу или питье, так что стали опасаться за его жизнь. По окончании своего покаяния он послал послов к папе, чтобы очистить себя от какого-либо участия в этом преступлении. Александр вначале был настолько разгневан, что он никаких доводов даже и слышать не желал. Он даже запретил при нем произносить имя проклятого английского короля. Он грозился произнести лично анафему на короля и на все его земли наложить интердикт*.

* Под интердиктом подразумевали запрет, наложенный папой или епископом на проведение в определенной местности церковных богослужений, за исключением крещения В местах, над которыми тяготел интердикт, нельзя было звонить в колокола, умирающим не разрешалось причащение, умерших предавали погребению без церковного отпевания, церковные украшения завешивались или же вообще убирались. Впервые подобный запрет был наложен Алдуином, епископом г. Лиможа (прим. переводчика).

Однако, как обычно бывает, в папском дворце нашлись люди, которые встали между наместником Христа и несчастным королем. Королевским послам удалось склонить на свою сторону нескольких кардиналов, и их усилиями удалось сделать папу несколько миролюбивее. Однако папа мог теперь схватить короля за горло и навязать ему любые условия, прежде чем он простит ему. Триумф папы был настолько совершенным, как только бы ему было благоугодно. Александр послал к Генриху двоих кардиналов, чтобы они встретились в Нормандии и произвели расследование всех обстоятельств, чтобы определить наказание короля. Генрих поклялся Евангелием, что он не приказывал убивать Бекета и не желал этого, что даже смерть его родителей так глубоко не огорчила его, как печальный конец архиепископа. При этом он признался, что его слова, которые он произнес во гневе, могли послужить убийству святого человека, и что потому он готов понести наказание, которое папа пожелает возложить на него. Святой престол предъявил королю свои требования, и Генрих был обязан:

1. Содержать за свой счет в святой земле двести рыцарей.

2. В течение трех лет Генрих обязан лично совершить паломничество в Палестину, если папа за это время не освободит его от этой обязанности.

3. Отменить конституцию, принятую в Кларендоне, и все пагубные обычаи, которые исполнялись в течение его правления.

4. Восстановить церковь в Кентербери во всех ее правах и владениях и всех людей, которые навлекли на себя гнев короля, выступая на стороне Бекета, простить и отдать им отнятое у них имущество.

5. Генрих должен был поклясться, что он сам и его сын Генрих будут носить корону Англии в верной преданности и послушании папе Александру и его преемникам, и что пра- вители, которые после него будут восходить на трон Англии, не должны считаться законными правителями, пока не будут признаны Александром или его преемниками. После того, как Генрих подчинился этим жестким требованиям, 22 мая 1172 года папа совершил над ним акт примирения. Однако этим он не избежал рук ищущих отомстить ему священников. Ему надлежало еще вкусить более глубокое уничижение.

На пути несчастного короля в это время возникло много различных домашних бедствий и испытаний. Священники не упускали этой возможности и проповедовали со своих кафедр, что Генрих наказывается Богом за преследование святого архиепископа. Легковерный, невежественный народ охотно внимал их речам. Утверждение, что Бекет нашел свою ужасную мученическую смерть от корыстолюбивого норманна в борьбе за бедных и угнетенных саксов, падало на благоприятную почву. В народе росло крайнее, весьма неблагоприятное для короля недовольство им. Генрих был сломлен жестокими ударами судьбы, чувствовал себя причастным к убийству Бекета и мучимым суеверными страхами. Так созрело в несчастном правителе решение официально совершить покаяние в искупление своей вины. Его заверили, что ничто иное, как всенародное покаяние может умилостивить разгневанные небеса за убиенного святого. Позорная сцена в Каноссе должна была повториться над английским королем на английской земле. Того желал непримиримый дух Рима. Если ему не удавалось пролить кровь своей жертвы, то он добивался того, чтобы чаша невыносимой горечи была выпита ею до дна.

Покаяние Генриха у гроба Бекета

Спустя примерно три года после смерти Бекета король посетил его гроб в Кентербери. Подойдя на такое расстояние, когда церковь, где был похоронен Бекет, открылась глазам, он сошел с коня и весь остаток пути, то есть три английских мили, прошел босым по острым камням, до крови изрезав свои ноги. Достигнув церкви, он пал на надгробие ниц объявленного святым архиепископа. Поднявшись через довольно продолжительное время с надгробия, он просил монахов бичевать его, объявив себя готовым на такой поступок. Каждый из присутствующих монахов дал гордому норманну пару ударов бичом по голой спине. Остаток дня и последовавшую за ним ночь Генрих провел на голом каменном полу церкви, не принимая ни пищи, ни питья.

Этим победа церковной власти над мирской была полностью предрешена. Честолюбивый дух папства более преуспел от смерти его служителя, чем от долгой его жизни. Цель, которую преследовал Рим в продолжение всей этой злополучной борьбы, была достигнута. Мирское правление должно было покориться духовной власти.

Трагическая кончина Бекета и позднее была использована его сторонниками и учениками для их корысти. Описания жизни и мученической кончины Бекета появлялись в большом количестве, усердно распространялись и прочитывались с великой жадностью. Элемент идолопоклонства, который процветал в римской церкви уже продолжительное время, теперь стал преобладать и в английских церквях. Паломничество к гробу Бекета для получения прощения грехов вошло в моду, и сам святой превратился в предмет всенародного поклонения. Число ежегодно совершающих паломничество в Кентербери весьма умножилось. Надгробие было покрыто всякого рода драгоценными приношениями и жертвами. Началась обширная торговля предметами, которыми якобы был окружен мученик при жизни своей и которым после его смерти приписывались чудотворные свойства. Однажды в Кентербери было насчитано не менее сотни тысяч паломников. Сам Людовик Седьмой, король Франции, посетил святого и подарил камень, который считался во всем тогдашнем христианском мире наидрагоценнейшим. Однако Генрих Восьмой тем не менее повелел разорить гроб, выкопать мученика, сжечь его останки и развеять по всем ветрам.

Далее: Глава 1-23

Теология римской церкви. Семь таинств. Учение об изменении материи. Богослужение Марии. Обращение к помощи святых. Почитание реликвий. Чистилище. Применение учения о чистилище. Последнее помазание. Тайная исповедь. Происхождение исповеди. Отпущение грехов. Индульгенция.

Назад: Глава 1-21

Генрих Пятый и преемники Григория. Дар маркграфини Матильды. Конкордат в Вормсе. Св. Бернар, аббат из Клерво. Бернар и суть монашества. Цистерцианский монастырь. Бернар покидает Цитакс. Сила проповеди Бернара. Вырождение сути монашества. Бернар оставляет Клерво (1130). Большой Латеранский собор. Бернар и Абеляр. Арнольд из Брешиа. Последствия проповедей Арнольда. Мученическая кончина Арнольда. Встреча Адриана с Фридрихом Барбароссой.

Оглавление