• Евангелие

• О Церкви

• Назидание

• Учение

• О сайте

• Контакты

• Ссылки

Андре Миллер. "История христианской Церкви"

ПЕРВЫЙ ТОМ. Глава 13

Послание фиатирской церкви

"И ангелу фиатирской церкви напиши: "Так говорит Сын Божий, у Которого очи, как пламень огненный, и ноги подобны халколивану: Знаю твои дела, и любовь, и служение, и веру, и терпение твое, и то, что последние дела твои больше первых. Но имею немного против тебя, потому что ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицею, учить и вводить в заблуждение рабов Моих, любодействовать и есть идоложертвенное. Я дал ей время покаяться в любодеянии ее, но она не покаялась. Вот Я повергаю ее на одр и любодействующих с нею в великую скорбь, если не покаются в делах своих. И детей ее поражу смертью, и уразумеют все церкви, что Я есмь испытывающий сердца и внутренности, и воздам каждому из вас по делам вашим. Вам же и прочим, находящимся в фиатире, которые не держат сего учения и которые не знают так называемых глубин сатанинских, сказываю, что не наложу на вас иного бремени. Только то, что имеете, держите, пока приду. Кто побеждает и соблюдает дела Мои до конца, тому дам власть над язычниками, и будет пасти их жезлом железным, как сосуды глиняные они сокрушатся, как и Я получил власть от Отца Моего. И дам ему звезду утреннюю. Имеющий ухо слышать да слышит, что Дух говорит церквам" (Откр. 2,18-29).

Не требуется ни особенного духовного познания, ни подробного исследования истории церкви, чтобы увидеть, что в этом послании представлено средневековое папство. Ефес обозначает оставление первой любви. Смирна - гонение римской властью, Пергам - учение Валаама, которое увлекло церковь и смешало ее с миром. В Фиатире же проявилось намного худшее: печальные, но неизбежные последствия этого нечестивого смешения. Как могло бы это быть иначе, если все исполнившие внешний ритуал крещения почитали себя рожденными от Бога?! Дверь была открыта настежь, так что опустошитель и губитель беспрепятственно мог проникать в церковь Божью. Всякое свидетельство о ее небесном характере и о ее отделении от мира прекратилось. Слова Христа, адресованные к ее ученикам: "Они не от мира, как и Я не от мира," - уже к ней не могли относиться в полной мере. Правда, внешне христианство добилось больших побед: крест был украшен теперь золотом и драгоценными камнями. Однако в этом проявлялась слава мира, но не слава распятого Христа. Воистину, мир одержал победу, и церковь была полностью унижена.

Один Господь мог верно взвесить все чудовищные последствия подобного состояния. Его око видело развращенность, идолослужение, гонения в-так называемое "мрачное средневековье", отличным примером которого являлась церковь в Фиатире. Подойдем же поближе к содержанию послания к этой церкви.

1. Вначале на наше внимание претендуют титулы, которыми Господь выставляет Себя перед нами. Они полны захватывающих поучений для немногих верных того времени, когда основное Тело Христа растворилось с миром. Господь представляет здесь Самого Себя так: "Сын Божий, у Которого очи, как пламень огненный, и ноги подобны халколивану." Когда Петр исповедовал Его, говоря: "Ты Христос, Сын Бога Живого," - Господь ответил Ему: "Ты Петр (камень), и на сем камне Я создам церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Матф. 16,18). И сейчас Он напоминает Своим, взирая на грядущие события, об этом несокрушимом фундаменте церкви. В то же время Он являет Себя со знамением Божьего Суда. Пламень огненный есть символ всепронизывающего суда Божьего. Очи, как пламень огненный, означают всевидящий суд, а блестящая медь (халколиван) - строгость суда.

Характер, который Господь здесь принимает, символизирует, с одной стороны, возвещение неизбежности суда над лжепророками и увлеченным ими отребьем из детей погибели, свидетельство их заблуждения и смерти. Иезавель была не только пророчицей, но и матерью. Она своим лжеучением увлекала и заблуждала народ Божий и убивала тех, кто не поддавался ей и не давал себя увлечь. В то же время она своим развратом создавала целые толпы порочных людей, так сказать, исчадие ада. Это мучительнейшим образом проявилось в мрачные времена средневековья, состояние иезавельской натуры в церкви явилось на свет дня. Эта лжепророчица судействовала в церкви, как в своей личной резиденции, возвещала всему миру о своей непогрешимости и беспорочности, и во всех делах веры требовала полнейшего и безоговорочного поклонения ей. Подчиниться ее требованиям означало быть неверным Христу, противостать же богохульным требованиям ее значило обречь себя на страдания и смерть.

2. Пока притязания Рима становились все выше и выше, мрак все гуще и гуще, многие святые Божии начали с возросшей ревностью посвящать себя Христу и Его заповедям. Лозунгом христиан постоянно должен был быть: "Что принадлежит Христу и что нравится Ему!" Тотчас он должен ответить для себя на вопрос: "Чем обязан я и что я должен Превознесенному в этом мире?" В то время всеобщего отпадения от многих верующих явно исходила духовная энергия, достигшая такого расцвета, какого не было видно еще со дня апостолов. Это есть дивная благодать Божья, небесный луч Его любви, который пронизывает мрак именно во времена тягчайших испытаний и выявляет Его истинных святых, выставляя их на свет дня. Мы не в состоянии постоянно прослеживать этот золотой луч в истории церкви, но очи и сердце Божие постоянно различали это даже во времена подавляющего нечестия. Послушем однако, что Сам Христос говорит по этому поводу: "Знаю твои дела: и любовь, и служение, и веру, и терпение твое, и то, что последние дела твои больше первых." Со времени первых дней церкви в Фессалониках мы не встречаем такого верного свидетельства и такой преданности. Все же может быть, что верность тех верующих через нечестие окружавших их Господу казалась тем драгоценнее, заслуживала Его благосклонность и побуждала Его похвалить их. Ни единое сердце, верно бьющееся во славу Его во дни испытаний, не останется вне Его внимания, без Его награды!

3. Воистину Господь благоволит вначале перечислить все доброе и достойное похвалы в Своих детях и признать это, однако Он не промолчит и о том зле, которое подмечает Его всевидящее око. Верующие тех дней были в опасности быть увлеченными лжеучением, втянутыми во зло религиозной системы Иезавели. Потому Он говорит: "Имею против тебя, что ты попускаешь женщине Иезавели, называющей себя пророчицей; она и учит и вводит в заблуждение Моих рабов, чтобы они блудили и ели идоложертвенное" (с греч. перевода). Несмотря на верность многих серьезных христиан, в Фиатирах, или же в средневековой церкви духу зла разрешалось открыто распространяться: "Попускаешь женщине Иезавели." Это, конечно же, огорчало сердце Господа и давало ход его судам.

Обратим внимание на то, что "женщина символизирует всеобщее состояние, тогда как "мужчина", в противоположность этому - ответственную деятельность. Валаам и Иезавель есть символические имена. Тот был среди верующих деятелен, как соблазнитель, эта же обосновалась в церкви и претендовала на беспрекословное признание ее власти. Это уже шло намного дальше, чем само нечестие Валаама. Нам всем хорошо известно, какой кровожадной, чудовищной тиранкой была Иезавель, когда восседала на троне Израиля. Она ненавидела и преследовала Божьих свидетелей, вдохновляла и защищала идолослужителей: языческих священников и пророков Ваала, была жестока и насквозь испорчена, все окружающее ее находилось в запустении и замешательстве. Господь избрал ее имя для того, чтобы охарактеризовать всеобщее состояние церкви во времена средневековья. Он, Чьи очи, как пламень огненный, видел в Фиатире зародыш всего того, что в позднейшие дни должно было принести злые плоды, и Он наставляет Своих твердо держаться того, что они унаследовали, а именно Его Самого. "Не наложу на вас иного бремени, только то, что имеете, держите, пока приду." Поскольку это иезавельское состояние церкви будет продолжаться до конца и никакой перспективы на ее улучшение не остается. Господь направляет веру святого остатка на Свое пришествие: "Пока приду." Дивное пришествие Его, таким образом, представлено утешением для сердца во время всеобщего отпадения, притом Сам Господь освободил верующих от попыток испра вить и привести в порядок церковь или мир. Какая благодать! Однако бедная человеческая природа никак не может этого постичь, вновь и вновь она предпринимает бесполезные попытки приостановить прогрессирующее разложение церкви и исправить ее.

4. В послании к фиатирской церкви наблюдается три класса людей. Оно вначале говорит о детях Иезавели, то есть о таких людях, которые своим христианским именем и своим положением обязаны той развращенной системе. Их ожидает беспощадный суд. Время, отпущенное им на покаяние, они не используют, они не хотят каяться, потому и найдет на них суд Божий: "Детей ее поражу смертью." Между ними есть и те, которые не дети Иезавели, однако которые также мало порицают зло, продолжая жить в равнодушии. О, класс таких людей в наши дни чрезвычайно размножился! Это знаменует всеобщее состояние христианства наших дней! Не достигши познания Бога, такие люди довольствуются тем, что спокойно плывут по течению, принадлежа к какой-либо религиозной системе, которая в наибольшей степени соответствует их желаниям и склонностям. Соответствует ли их положение и состояние желанию и воле Бога, это их не интересует. Суд, грозящий им, есть "великая скорбь, если не покаются в делах своих" (Откр. 2,22). Третий класс, наконец, состоит из верного остатка, это "побеждающие". Они отмечены здесь, как прочие, верный остаток, побеждающие, и это те, кому Господь даст "власть над язычниками", они будут царствовать со Христом, когда наступит Его царство. Этому остатку дано драгоценное обетование: "И дам ему звезду утреннюю." Этим Он выставляет на обозрение то, что Он непременно явится за Своими, чтобы взять их к Себе. Средневековая церковь в этом отношении проявляла двойное рвение: во-первых, она стремилась надменным и нечестивым образом господствовать над язычниками и иметь над ними неограниченную власть, во-вторых, она преследовала верный остаток, как, например, вальденсов. И эти некогда так жестоко гонимые унаследуют Царство и будут господствовать со Христом, тогда как вся иезавельская система на веки веков будет ввержена в озеро огненное.

5. Еще одно должно быть отмечено, а именно: наставление: "Имеющий ухо да слышит" и т. д. написано здесь, как и в других посланиях, тотчас после особенного обетования. Это показывает на то, что остаток отныне оторван от основ

ной части корпуса и остается отлученным от нее. В первых трех посланиях это наставление направлено не ко всей церкви, но только к остатку. Как видно, только от побеждающих ожидается, что они имеют ухо, способное слышать Слово Божие. Всеобщий церковный корпус через мерзости Иезавели стал слепым и глухим и подпал под власть сатаны. Какое ужасное состояние! Как представляются состояния трех следующих церквей, так и это устоит и продлится до самого конца, до пришествия Господа, будет увеличиваться и распространяться. Да оградит нас Господь от всего того, что носит на себе отпечаток помыслов Иезавели, да предохранит Он нас от ее мерзостей, и только тогда мы сможем пребывать в единстве с Ним и вкушать благословения от обетований, данных "побеждающим"!

Начало периода папства

Повсеместно принято считать папство Григория Великого, которое наступило в 590 году, началом реформации, а начало шестнадцатого столетия - концом этого периода. Однако, прежде чем мы приступим к рассмотрению этого отрезка времени, мы должны заняться вопросом: когда и благодаря чему римское папство достигло такой власти, которая во времена средневековья позволила ей господствовать с неслыханным деспотизмом? При ответе на этот интереснейший вопрос мы опять-таки ограничимся наиважнейшими фактами из длинной цепи событий, которые положили фундамент власти и господства римского трона.

После известного указа в Майланде, который был издан в 313 году, церковь приняла другой характер. После столетних горестей, притеснений и гонений вдруг она была вознесена на вершины мирского благополучия и почестей, с тех пор ее история заключалась лишь в разрешении текущих Церковных вопросов. С тех пор, как она объединилась с государством, ее дальнейшее развитие по мере необходимости шло согласно с ее новым положением. Она уже не могла далее по-детски, просто во Имя Господа Иисуса, поступать согласно с Его святым Словом. Однако постоянное сплавление и слияние воедино было также мало возможно, потому что церковь и государство по своей природе разные, ибо церковь от неба, а государство от мира. Таким образом, либо церковь стремилась одержать верх над государством, либо государство, в свою очередь, позволяло себе вмешиваться в ее дела, попирая ее права. Уже вскоре после смерти Константина между этими двумя великими силами разгорелась борьба за власть и господство над миром. Чтобы обеспечить себе победу в этой борьбе, римское папство прибегло к таким средствам и путям, которые мы в дальнейшем рассмотрим более подробно. Прежде чем Константин покинул свою резиденцию в Византии, Рим уже повсеместно и всеми был признаваем столицей империи, римский епископ, таким образом, среди всего священства беспрекословно занимал первое место. Когда же Константинополь получил статус города кесарей и епископ его получил сан патриарха, то он тотчас потребовал равного положения с римскими епископами. Здесь проявились первые следы зарождающихся разногласий между римской и греческой церквями, это было начало долгой и трагической борьбы между востоком и западом. По плану кесаря, в те времена были четыре патриарха, а именно: в Риме, Константинополе, Антиохии и Александрии. Ранг епископа стал определяться по величине и значимости города, в котором он служил, и поскольку Константинополь в то время был столицей мира, то его епископов никто не мог превосходить в славе и величии. Это производило распри и соперничество. Нездоровое состязание углублялось, и разрыв с каждым годом становился неизбежнее. Рим не успокоился до тех пор, пока не одержал победы над своими более слабыми и менее честолюбивыми соперниками.

Превосходство Рима

Константинопольский двор, хотя он и одобрял надежды и тщеславие епископов, но все же стремился господствовать над церковью и присваивал себе право решать вопросы в религиозных спорах. На западе это было иначе. Римские епископы к этому времени выставляли напоказ свою независимость и воинствующий дух папства, который в грядущие столетия достиг невероятного расцвета. В прямой противоположности находились ближневосточные епископы, в силу своей зависимости от двора и их постоянных распрей с кесарями и выяснений отношений. Притом присутствие властителей мира отодвигало на второй план достоинство епископов, тогда как в Риме никто не заслонял сан епископа и не ущемлял их престижа и авторитета. Перенесение резиденции кесарей в Константинополь оказалось, таким образом, благоприятным для расцвета церковной власти Рима, как, впрочем, и то обстоятельство, что он все еще почитался столицей мира. Что являлось решающим фактором продвижения и укрепления этой власти, так это вера в то, что сам Петр является основателем римского епископского престола. Римские епископы утверждали, что их преимущество основано не столько на величине города, сколько на прямом непосредственном установлении их должности самим апостолом Петром.

Петр же занимал первый ранг среди апостолов и его первенство, как утверждалось, перешло на римских епископов. Это учение возвещалось повсеместно уже в начале пятого столетия. Власть Рима однако носила двойной характер: вскоре Рим стал претендовать не только на церковное господство, но и на политическое главенство. В церковном отношении он утверждал:

1. Римский епископ есть беспорочный судия во всех вопросах учения;

2. Он имеет беспрекословную власть созывать и проводить все объединенные церковные соборы, председательствовать на них и вести их;

3. Он имеет право издавать церковные уставы;

4. Всякий, отказывающийся иметь общение с римской Церковью, виновен в расколе и в церковных распрях.

В политическом отношении римский епископ претендовал на первенство и господство над всем остальным христианским миром, а также над всеми европейскими государствами. Мало-помалу, неуклонно, римскому епископу Удавалось облекаться в такое преимущество.

Непосредственно после никейского собора преимущество римских епископов стало заметным и их первенство общепризнанным. Первые римские епископы едва ли известны по именам После того, как в 402 году Иннокентий 1 достиг епископского сана, он выдвинул новое учение о силе и преимуществе латинской церкви. До этого момента не было еще законодательного признания преимущества Рима, хотя эта церковь уже давно рассматривалась как главнейшая церковь запада, и многие видные епископы обращались часто в духовных спорах за окончательным решением именно туда. Когда греческая церковь впала в арианизм, латинская церковь крепко держалась никейского символа веры Это обстоятельство, конечно же, послужило тому, что ее авторитет на западе весьма окреп. "В замыслах Иннокентия явно виден, - говорит Милман, - в первую очередь, расчет на всеобщее церковное главенство Рима, хотя еще неопределенно и темно, но уже вполне проявлялись его очертания."

Лев Первый, прозванный Великим

Мы пропустим сейчас определенный промежуток времени и от Инокентия прямо перейдем к Льву 1, который достиг трона Петра в 440 году и восседал на нем двадцать один год. Он проявил себя большим мастером политического искусства, теологической эрудиции. С большой энергией и самонадеянностью он утверждал, что все претензии и притязания его церкви основаны на поприще постоянного следования за апостолом. Несмотря на это, он вынужден был придерживаться истинной веры, поскольку через нее грешники получают прощение, притом он был ревностный противник еретиков всякого рода. Ближневосточные церкви потеряли свое влияние на христиан из-за их долгих постыдных распрей. Цель же римского честолюбия была направлена, в противоположность этому, не на раскол друг другом через какие бы то на было разногласия, но на достижение власти. Лев предал проклятию все скопище арианистов, с особенной ревностью он противостоял манихейской ереси.

Ценою своих ревностных усилий и выдающихся способностей ему удалось вознести на небывалую высоту притязания римских епископов быть наместниками апостола Петра. "Апостол, - говорил он, - был назван Петром, то есть камнем, и это имя свидетельствует о том, что он есть фундамент... На его троне восседает непреходящий всеобъемлющий авторитет. Поэтому братья должны признать, что восседающий на этом троне епископ выше всех других епископов и что Христос, Который никому не отказывает в Своих дарах, все же делает это непосредственно только через Своего заместителя."

Принимая с должным вниманием характер того времени, а также влияние преемственности взглядов и мнений, мы верим, что Лев в своих убеждениях был искренен и являлся истинным христианином. Он от всего сердца заботился о народе Божьем и не однажды спасал Рим от варваров своими молитвами и политической проницательностью. Когда Атилла, жесточайший из чужеземных завоевателей, наводнил Италию чрезвычайно укрепленными ордами и нависла реальная опасность падения беспомощной столицы, Лев пошел во Имя Господа к опустошителю, как духовный владыка Рима, и так просил, умолял завоевателей за свой народ, что дикие страсти гуннов улеглись, и, к изумлению всех, он упросил врагов отступить от города, чем спас его от разграбления и бойни. И все же основной целью всей жизни Льва было основание и укрепление духовного господства Рима. Во время его епископства его имя было самым популярным во всей империи, если не сказать, во всем христианстве. Он умер в 461 году.

Кесарь Юстиниан

Имя Юстиниана в истории церкви так знаменито и так тесно связано с гражданскими и церковными законодательствами, что мы не можем обойти молчанием его особу. Он принадлежал ближневосточной церкви и стремился воспрепятствовать восхождению латинской церкви.

Юстиниан взошел на трон в Константинополе в 527 году и царствовал около сорока лет. Политические и военные дела он передал на ведение своих министров и военачальников, а свое время посвятил таким делам, которые, по его мнению, были важнейшими. Он много занимался теологическим образованием и приведением в порядок религиозных вопросов среди своих подчиненных, это выражалось, к примеру, в том, что он предписывал народу и епископам, чему они должны верить и что делать. Также он охотно вмешивался в религиозные споры и любил выступать законодателем в религиозных вопросах. Его вера, вернее сказать, рабская религиозность, была ортодоксальной. Потому большую часть времени своего царствования он отводил на борьбу с еретиками, на истребление их.

Энергичная натура Юстиниана находила для себя новое поле деятельности также и в другом направлении. По смерти Феодорика Великого в 526 году Италия впала в великое замешательство, недоставало сильного централизованного управления, вспыхнули внутренние схватки между правителями и северными завоевателями. Также и государство вандалов в Африке все более и более приходило в упадок, вскоре после завоевания страны этот народ потерял свою прежнюю варварскую силу. Поэтому Юстиниан решил, что наступило время, чтобы возвратить потерянные провинции, восстановить римское государство и вернуть ему прежний блеск и славу. На самом деле его двум военачальникам Велизару и Нарзесу удалось за сравнительно краткий срок и с небольшими боевыми силами возвратить Италию и Африку под главенство Рима. Еще Рим обрел однажды мощное значение. С римскими орлами солдаты варваров не решались вступать в схватку. Разгорелась настоящая истребительная бойня. Подсчитано, что Африка во время царствования Юстиниана потеряла где-то пять миллионов жителей. Притом в этих местах арианизм был полностью истреблен. Число погибших от войны, голода и болезней в Италии в то время превысило число оставшихся в живых. Страдания, которые выпали на долю жителей этих мест за период этого переворота, были неслыханными, превосходящими бывшие ранее и грядущие. Все эти события, а также личная законодательская деятельность Юстиниана производили весьма важное, но очень неблагоприятное влияние на историю христианства.

Юстиниан умер в 564 году, заново издав свою книгу законов. За время его царствования были выстроены Софийский собор и двадцать пять других церквей в Константинополе.

Григорий 1, прозванный Великим

В конце шестого столетия христианского летоисчисления встречаемся с третьим великим основателем папской власти. Это Григорий 1. Его папское правление может быть рассматриваемо как переход от древнего к средневековому периоду истории церкви. С этого начинаются великие изменения и преобразования. В то время, как ближневосточные церкви с этого момента становятся по значимости все ниже и приходят в упадок, внимание к ним ослабляется, западные церкви, особенно римские, завоевывают внимание составителей истории в высшей степени.

Григорий родился в Риме в 540 году. Его семья принадлежала к сословию сенаторов, и он сам был внуком прежнего папы по имени Феликс. Таким образом, в его происхождении переплелись и гражданские и духовные достоинства. По смерти своего отца он унаследовал огромное состояние, которое тотчас обратил на религиозные цели. Он построил семь монастырей и снабдил их всем необходимым, шесть из них находились в Сицилии, седьмой он организовал в своем собственном доме в Риме и посвятил его апостолу Андрею. Он распродал свои драгоценные одеяния, украшения и мебель и обретенное на этом раздал среди нищих. В возрасте 35 лет он ушел с арены общественной жизни, поселился в римском монастыре и начал вести строгую аскетическую жизнь. Находясь в своем собственном монастыре, он вначале исполнял обязанности простого монаха. Свое свободное время проводил в молитвах и в упражнениях покаяния, притом очень много читал и писал. Слава о его аскетизме и благодетельности распространялась далеко во все места. Через немалый срок он был избран сенатом и духовенством, с единодушного согласия народа он был возведен на освободившийся трон Петра. Вначале он не спешил принять этот выбор, старался отказаться по возможности от бремени папского сана, но наконец был побежден любовью народа и принял посвящение на место первого и наивысшего епископа, то есть согласился взойти на трон папы.

Оторванный, таким образом, от монастырского покоя и мирного, размеренного созерцания жизни и размышления над ней, Григорий вдруг увидел себя облеченным решать многоразличные сложные дела церкви и государства. Однако, вне сомнения, он был самой подходящей особой на это ожидающее его великое и тяжкое дело.

Ревностное благотворное служение Григория

Григорий показал себя чрезвычайно усердным в благотворительности бедным. Хотя он был возвышен до папского трона, он продолжал жить в монашеской простоте и дальше. Как прежде нищие окружали его монастырь в надежде на подаяние, так окружали они теперь его папские покои, и он щедрой рукой раздавал им милостыню. Однако, еще неудовлетворенный этим, он наставлял и просил подчиненных ему епископов поступать так же. "Да не думает ни один из епископов, - говорил он, - что чтения и проповедей или же углубления в изучение Священного Писания в уединении достаточно для его души, когда руки его закрыты перед лицом нищих! Да отверзнет он свои руки щедро и доброохотно, да подаст нуждающемуся, да смотрит он на нужду ближнего, как на свою собственную, ибо без этого качества имя епископа лишь суетный пустой титул."

Богатство римского трона Григорий использовал для распространения во все стороны своего благодеяния. Его окружала слава верного распорядителя папских денег, притом он был весьма работоспособным, чрезвычайно трудолюбивым. В жизнеописаниях его содержатся многие сообщения о его добрых делах, так что нелегко выбрать из множества его дел главное для нашего сжатого разбора. Поскольку мы, несмотря на его неверное представление и слепоту по отношению к истинному характеру церкви, все же должны почитать его верующим во Христа, проследим золотой луч благодати в его жизни, просмотрим нездоровое переплетение мирских и священных дел.

В первый понедельник каждого месяца Григорий раздавал большое множество провизии. Он выбрал определенных людей и дал им задание проходить в этот день по всем улицам, разыскивать нищих и больных и раздавать им провизию. Прежде чем он приступал к трапезе, определенное количество пищи выносилось и раздавалось голодным, ожидающим милостыни у его дверей. Имена, возраст и В местожительство людей, получающих папскую поддержку, составляли весьма большой круг. Григорий с такой ревностью занимался благотворительностью, что когда однажды он услышал о том, что некий нищий умер от голода, то весь этот день он провел в молитве покаяния за то, что он проявил халатность в деле раздаяния Божьих даров. Его ежедневное доброохотное благодеяние не ограничивалось однако городом Римом, оно простиралось по всему миру. Он думал о благополучии всех классов и стремился через постоянное возвещение уставов Писания предотвратить угнетение бедных богатыми, слабых сильными.

Церковное и общественное положение Григория

Очевидно, для Григория была основным стремлением и радостью его сердца забота о благосостоянии церкви. Он рассматривал это как непосредственный долг и посвящал себя самого без остатка в твердом убеждении, что на него как на наследника Петра возложена забота о благосостоянии церкви и руководство ее делами. В единомыслии с этим он считал своей обязанностью поддерживать на должной высоте выдающиеся достоинства римского трона. Однако беспорядочное неспокойное положение Италии и безопасность вверенной ему паствы вынуждали его брать на себя затруднительные предприятия, которые были совершенно чужды его духовному призванию. Лангобардские интервенты* в те времена наводили страх на Италию.

* Примечание: Лангобарды были германским племенем, выходцами из той местности, которая ныне является провинцией Бранденбург. Как повсеместно принято считать, в Италию их допустил Юстиниан, чтобы они были подспорьем в борьбе против готов. Их вождю Альбоину на новых землях удалось воздвигнуть самостоятельное княжество, которое устояло до 774 года. Последний царь лангобардов Дезидерий был смещен с трона Карлом Великим. В нашей истории мы еще неоднократно встретимся с ними.

Когда готы напали на Италию, они находились на известной ступени романской культуры, эти новые непрошенные гости были дикими беспощадными варварами и притом, как бы это ни звучало странно, признанными поборниками арианизма. Кесарская власть вместо того, чтобы поддерживать итальянских подданных, была лишь препятствием в их стремлении к самообороне. Война, голод и чума опустошили и обезлюдили страну, так что сердца даже самых мужественных уныли, все пали духом. В этой нужде искали опоры у римского епископа. Так велика была его слава справедливости, мудрости и способности, укоренившаяся в общественном мнении, что на него смотрели как на единственного человека, у которого можно получить и совет и помощь.

Таким образом, общественная мирская власть издревле была навязана папству. Григорий, по всей вероятности, эту власть, за которой так страстно гонялись впоследствии многие его последователи, совсем не искал, он брался с явным нежеланием за те дела, которые были мало созвучны основной цели его жизни. С какой неохотой он вышел из тихой размеренной монашеской жизни! И все же, несмотря на это, он почитал своим долгом перед Богом и людьми не пренебрегать общественными обстоятельствами и государственными делами того времени. Этим выпала ему на долю большая часть представительства политических интересов Рима. Он был пастор города и защитник итальянских народностей от лангобардов. Все составители истории свидетельствуют о его чрезвычайных способностях и его неутомимой деятельности в исполнении различных обязанностей, выпавших на его долю, как фактическому главе Рима.

Хотя сам Григорий весьма мало мог предположить это, тем не менее своими действиями он чрезвычайно много содействовал грядущему господству римского церковного и государственного трона. Он сам пользовался своим выдающимся положением не подобающим его сану образом, а именно, для благодеяния и благотворительности. Его последователи уже так не поступали! Непогрешимость папства, духовное тиранство, преследование инакомыслящих, обожествление сана, учение о спасении через добрые дела, о чистилище, о панихиде - эти явные признаки папства, хотя и не в таких определенных формах, как в поздние времена, уже тогда находились в зародыше.

Миссионерская ревность Григория

Несмотря на гнет нашествия варваров, который давил В как на церковь, так и на страну, Господь бодрствовал над дальнейшим распространением Евангелия, и это есть, безусловно, истинное доказательство Его безмерной благодати, нацеленной на то, чтобы враждебные полчища, наводнившие страну, были обращены в христианство. Как ни мало было вначале их понимание новой религии, ее исключительность и своеобразие творили то, что в их дикарские сердца проникала жалость к страданиям покоренных ими. Григорий же ревностно старался распространить христианство среди варварских племен. В его любвеобильный план, который он вынашивал долгое время, входило обращение в христианство англосаксов.

Здесь заслуживает упоминания один достойный случай, который впервые должен был пробудить помышления Григория об обращении жителей Британии. Еще во дни монашества однажды в погожий день среди множества продавцов на улице его внимание привлек один прекрасный кудрявый подросток, стоявший с другими продавцами. Привлеченный его внешностью и видом, Григорий подошел к этой группе и завел с ними разговор: "Из какой страны вы?" - "Мы с острова Британии," - гласил ответ. "Христиане или язычники жители этого острова?" - "Пока они еще язычники." - "Ах, -вздохнул Григорий, - почему князь тьмы должен владеть такими прекрасными созданиями? Почему такая красота лица должна затмевать наивысшую степень красоты - красоту души?" Тут он обратился к подростку и спросил, как его зовут, на что тот ответил: "Ангелин." Переиграв это имя, он подумал: "Ах, да, он точно ангел!" Затем он спросил, из какой они провинции. "Мы из провинции Дейра." - "Конечно же, вы должны быть отвращены от заблуждения, чтобы избежать гнева Божьего! Как зовут вашего царя?" - "Элла," - был ответ. "О да! - сказал Григорий, - аллилуйя должна звучать на земле этого царя!"

С этого момента заветной целью Григория стало стремление стать первым миссионером среди этого прекрасного народа и жителей того отдаленного острова варваров обра тить ко Христу. После долгих ходатайств он получил разрешение от тогдашнего епископа Рима посетить Британию. Он уже находился в пути три дня, как вдруг был отозван обратно гонцом, так как весь Рим взбунтовался и требовал от папы отменить разрешение. И хотя Григорию таким образом было воспрепятствовано провести евангелизацию этого острова, тем не менее он не упускал из виду этого благородного намерения. С того времени он не мог уже возвратиться в свой монастырь. Сначала он как диакон, а потом как папа, посвятил себя общественным вопросам, для этого принял сан, который ему просто навязывали. Его сердце было устремлено на спасение жителей Англии, родины подростка с прекрасными вьющимися волосами, и он более охотно предпринял бы путешествие со всеми его тяготами и неизведанными опасностями на этот отдаленный остров, нежели облечение славою и честью папства. Он преследовал свой план с неутомимым постоянством и преданностью поставленной цели. Если уж сам он не мог идти туда, то использовал свое восхождение на папский трон для того, чтобы послать целый отряд из сорока снаряженных миссионеров на берега Британии. Но прежде чем мы приступим к сообщению характера и результата этой миссии, мы должны вкратце рассмотреть истоки истории церкви на британских островах.

Первое водружение креста в Британии

Возможно, уже в начале апостольского периода Евангелие о кресте было проповедано на Британских островах. Различные исторические факты дают нам основание предполагать, что Клавдия, упомянутая во втором Послании к Тимофею, была дочерью британского короля, бывшая замужем за знатным римлянином по имени Пуд. Кажется весьма вероятным, что за долгие годы римского господства было немало возможностей для распространения христианства в этой стране, и такое обстоятельство весьма охотно использовалось ревностными христианами. Притом в те времена британские короли и вельможи имели обычай посылать своих сыновей на воспитание и обучение в Рим. Этот обычай, должно быть, распространялся все более и более, так что начали строить дома в Риме для этих молодых людей, и с каждого двора в Англии повысили налог примерно на десять пенсов на покрытие расходов по образованию. Также и отцы церкви утверждают раннее возникновение христианства на Британских островах. Юстин, мученик, Ириней и Тертуллиан, жившие во втором столетии, в своих записях сообщают, что уже в то время во всякой стране, известной римлянам, были исповедатели христианства и что во всех народностях и во всех классах были такие, которые во Имя Иисуса Распятого возносили к Богу свои молитвы. И более поздние отцы церкви свидетельствуют о том же самом. Например, они рассказывают, что британские епископы посетили всеобщий церковный собор, состоявшийся в четвертом столетии. О правильности веры британских христиан во время арианских распрей говорят веские сообщения Афанасия и Гилария. Пелагианская ересь, должно быть, завезена на Британские острова известным АгрикоЛОЙ в 429 году и нашла большое число приверженцев. На одном из собраний в городе Олбани еретические учителя ввергли в молчание правоверное духовенство.

В это время произошел совершенный переворот в истории британской церкви, проложивший путь для славной миссии Августина под руководством Григория. При этом и гражданская история страны приняла решительный поворот.

Вследствие великих катастроф, от которых сильно пострадали и Рим и его провинции, римские войска мало-помалу вынуждены были с Британских островов возвращаться назад, под покровительство Рима. В середине пятого столетия римляне навсегда распрощались с островом, на побережье которого впервые вступил Юлий Цезарь 475 лет тому назад. Страной владели многие мелкие вожди, и потому беспрерывно происходили сражения и стычки. Постоянные гражданские войны уничтожали благополучие и благоденствие страны.

Уход римских войск для Британии имел также другие тяжкие последствия. Страна была отдана на произвол и грабительство соседних народов, особенно нападали пикты и скотты, дикие жители современной Ирландии и Шотлан дии. Британские правители, видя, что не могут оказать достойного сопротивления этим грабителям и мародерам, в своей нужде обратились за помощью к Риму. "Варвары, говорили они, - проникают сквозь наши стены, как волки нападают на стадо, забирают все наше добро, чтобы на следующий год снова вернуться." Но как бы римляне не сострадали своим старым друзьям, все же они были не в состоянии помочь им. Британцы увидели, что их надежда рухнула. В горьком сознании того, что они не смогут одни противостоять враждебным северным народам, не смогут добиться ни успеха, ни победы, наконец, они обратились к саксам, и здесь им сопутствовала удача.

Саксонцы в Англии

Корабли саксонцев достигли британского побережья в середине пятого столетия с небольшим числом смелых отважных воинов под предводительством двух братьев по имени Хенгист и Хорс. Без промедления они повели в бой своих воинов против оробевших пиктов и скоттов и нанесли им решительное поражение. Однако целебное средство оказалось вскоре худшим, чем сама болезнь, зло было разбито, но только лишь для того, чтобы еще более разрастись. Когда саксы увидели, что земля, на защиту которой они прибыли, была намного плодороднее их собственной, в них проснулось страстное стремление поменять холодное побережье севера на плодородные нивы Британии, и вместо того, чтобы возвратиться обратно на родину, они вызвали оттуда еще новые войска, и таким образом из защитников превратились в завоевателей и притеснителей несчастной страны. Совместно с ними страну наводнили также англы (германское племя). Несмотря на мужественное противоборство, победили саксы. Они подчинили коренных жителей и превратили их в рабов, или же они были вынуждены бежать в горы, уходили в Корнуэлл (полуостров и графство в Англии), ища защиты. Целыми толпами уходили британцы со своей земли, частично они осели в Арморике (теперешней Бретани, провинции во Франции), на севере.

Англы и саксы были не только свирепыми воинами, но и дикими, слепо преданными идолопоклонству племенами, исконными язычниками. В какой бы стране они ни достигали власти силой оружия, везде они стремились истребить христианство. По сообщению почтенного Бедды, многие епископы совместно с их паствой были уничтожены огнем мечом, и никто не мог предать земле этих жертв бесчеловечной жестокости. Общественные и личные строения были разграблены, пресвитеры повсеместно были убиваемы я на жертвенниках. Многие спасались морем или убегали в горы. Кого же ловили в бегстве - зверски убивали, а кто мог уйти в высокие горы, в расселины скал, от холода, беспощадного голода вынужден был идти сдаваться на милость жестокого победителя. Таким образом он избегал смерти, но попадал в пожизненное жестокое рабство.

Британия после этих событий вновь впала в мрачное варварство и утонула в убожестве. И все же это была именно та страна, которую Господь хотел приобресть для Себя через Евангелие мира, и именно на это Он и направлял сердечные помышления Григория. Как же, однако, небольшое число слабых монахов без какого-либо флота и военного снаряжения рискнуло вступить на такое побережье? Как могли они надеяться обратить сердца этих дикарей и их образ жизни подчинить вере и уставам Евангелия мира? Да, то же самое Евангелие, которое триумфально восторжествовало над иудейством, над ближневосточными религиями и всем язычеством, вскоре должно было праздновать не меньшую победу над чудовищным варварством англосаксов. Насколько преступно неверие, которое ставит под вопрос Божественное начало, Божественную силу и предназначение Евангелия!

Прибытие Августина в Англию

В 596 году, примерно через 150 лет после завоевания саксами Британии, прославленное общество миссионеров Григория пустилось в путь из Италии в Британию. Группа из сорока монахов под руководством Августина должна была возвестить Евангелие спасения блуждающим во мраке англосаксам. Когда они, уже находясь в пути, услышали о свирепом характере и жестоких обычаях тамошнего народа, куда они направлялись, языка которого они не знали, мужество покинуло их, и они не захотели далее продолжить путь. Августин вынужден был возвратиться назад и просить папу освободить его от этого поручения. Однако Григорий был не таким человеком, чтобы так легко отказаться от этой миссии. Он не изменил своего решения, но, зрело взвесив обстоятельства, молился и постился, затем наставил и ободрил оробевших исполнить задание, уповая на живого Бога в надежде увидеть плоды своего труда в вечности. Он передал через них рекомендательные письма ко многим епископам и руководителям и заверил их в своей неограниченной помощи. После такого ободрения они вновь пустились в путь и после долгого утомительного путешествия наконец достигли цели.

Как только миссионеры пристали к острову Танет, они сообщили Этельберту, властителю Кента, о цели своего прибытия и о том, что они лично ему и его народу намерены высказать искреннее дружелюбие. Обстоятельства благоприятствовали этому миссионерству удивительным образом. Королева Берта, жена Этельберта и дочь Клотара Первого, короля Франции, была христианкой. Ее отец дал согласие на брак своей дочери с Эдельбертом лишь при условии, что она сможет свободно исповедовать христианство, в котором воспитывалась. При ее содействии многие обратились в христианство. При ее дворце находился епископ, который проводил богослужения по римскому образцу. Так Господь использовал в этом случае, как впрочем и во многих других, женщину для распространения Евангелия среди язычников.

Этельберг под влиянием королевы принял миссионеров дружелюбно. Он разрешил Августину и его спутникам придти в Кентербери, резиденцию короля, удостоив их встретиться там с ним, правда, под открытым небом, так как он боялся волшебства. Монахи же думали о том, как бы им организовать встречу с королем и его вельможами по возможности более почтительно-благоговейным образом. Они приблизились к королю в форме процессии. Впереди шел монах, неся перед собой большой серебряный крест с Образом Господа, все остальные шли в благолепии, воспевая латинские гимны. Когда же они таким образом дошли до определенного места встречи под дубом, то получили разрешение проповедовать Евангелие Этельберту и его приближенным. С изумлением слушал король Благую Весть, которая обещала всем, кто примет Иисуса Христа, вечную жизнь и благословения небесные. Все это произвело на короля такое благоприятное впечатление, что он выделил миссионерам жилье в своей резиденции в Кентербери и дал им разрешение свободно проповедовать Евангелие в своем дворце и среди народа. Монахи с такой же процессией возвратились в город, воспевая единодушно гимн: "Мы молим Тебя, о Господь, чтобы Ты в чрезвычайном милосердии отвратил Свой гнев и ярость от этого города и обратил его в святое жилище Твое, ибо мы согрешили! Аллилуйя!"

Путь для миссионерства был теперь открыт. Благоволение и благосклонность монарха среди его подчиненных вызывало доверие к миссионерам, и те, в свою очередь, находили доступ в сердца. Обратились очень многие. В рождественский праздник 597 года было уже не менее десяти тысяч присоединившихся к католической церкви через крещение. Крестился также и Этельберг, и христианство по римскому образцу было введено в государственную религию. Так Рим твердой стопой вступил в Англию. Вскоре после этого было решено все британские церкви подчинить под главенство папского престола и авторитет Великобритании возвести на такую же высоту, как это совершено было во Франции. Это происходило следующим образом.

Образование римской иерархии в Англии

Когда Григорий услышал о великом успехе Августина, то послал в Анлгию других миссионеров. Они привезли с собой книги, Евангелия, церковные сосуды, церковные одеяния и реликвии, так называемую палию, то есть накидку на епископскую рясу, в которую должен был быть облачен Августин, как архиепископ из Кентербери. Затем папа дал Августину, отныне уже архиепископу, задание: в южной области посвятить в сан двенадцать епископов, и если это покажет себя выгодным для распространения дела веры, поставить в Йорке другого архиепископа. Тот должен был потом, подобно ему, иметь авторитет, и, со своей стороны, должен был назвать двенадцать епископов именно для северной области острова. Таким образом был положен краеугольный камень для позднейшей организации английской церкви. Так велико было стремление Григория завоевать для церкви господства, что он спроектировал план правления областями, в которые не ступал еще ни единый евангелист.

"Рассматривая с точки зрения церкви, - замечает Грейворд при этих обстоятельствах, - англосакская церковь была подлинной дочерью Рима. Однако вне границ этой церкви Рим на британских островах не может доказать иных родственных прав. В северных и западных областях в те времена жили многочисленные христианские народности, чьи традиции опровергают притязания Рима на материнство. Обычаи и устройство британских, романских, ирландских церквей во многих пунктах полностью расходятся от римских и латинских церквей. Они праздновали пасху по обычаям ближневосточных церквей; форма, тонзура, способ и образ действия при крещении производились по тому же образцу. Уже эти различия кажутся вполне достаточными, чтобы исключить любую вероятность их латинского происхождения.

Августин, во главе своих двенадцати епископов и поддерживаемый ими, совместно уже составлял духовное управление. Он предпринял дерзкую попытку подчинить все британские церкви, остаток которых все еще составлял значительную силу, под власть римского верховенства. Под покровительством Этельберта ему удалось собрать конференцию совместно с некоторыми британскими епископами. Место, на котором происходил этот собор, было названо Дубом Августина. Здесь впервые собрались вместе британское и римское духовенство. Августин добивался беспрекословного признания авторитета римского епископа. Британцы же ему ответили: "Мы желаем любить всех людей, и все, что мы постоянно делали для тебя, то желаем делать и для того, кого ты называешь папой." Неудовлетворенный их сопротивлением, Августин наставлял их перенять обычаи празднования пасхи, тонзуры и крещения, а также и устройство и порядок церкви, чтобы и проведение богослужения на всем острове было бы единым. Однако эти требования они также отвергли, заявляя, что они приняли христианство не из Рима, но оно пришло к ним с Ближнего Востока, потому не они могут признать римскую церковь своей духовной матерью, а посему и далее будут сохранять свою независимость от римского престола. Затем были проведены и второй и третий собор, но и они не дали результатов. Вновь повторял и изъяснял Августин с настойчивостью, что британская церковь не представит в винограднике Господнем ни одного главенствующего. Архиепископ наставлял, приводил доказательства, критиковал, творил чудеса, однако все было тщетно: британцы оставались непоколебимыми и наконец открыто заявили ему, что они не подчинятся ни высокомерию Рима, ни тирании саксов. Их спокойствие и решительность привели архиепископа в такое раздражение, что он в гневе заявил: "Если вы противитесь принять братьев, которые несут вам мир, то будете вынуждены принять врагов, которые принесут вам меч! Если вы не желаете соединиться с нами, чтобы показать саксам дорогу жизни, то получите от них дорогу смерти." Высокомерный архиепископ вскоре после этого в 605 году умер. Однако его угрожающее пророчество не долго медлило и вскоре после его смерти исполнилось.

Царь англосаксов по имени Эделфрид, который был еще язычником, несколько лет спустя пошел с сильным войском на Бангор, средоточие британского христианства. Монахи в большом замешательстве бежали и собралось их тысяча двести пятьдесят человек в уединенном месте, где они решили остаться в молитве и посте. Однако их вскоре обнаружили. Когда Эделфрид внезапно увидел перед собой 1250 безоружных людей и через допросы узнал, что это были монахи из Бангора, что они молились за успех оружия своих соотечественников, то он выкрикнул: "Тогда они боролись против нас, хотя и без оружия!", и тотчас приказал своим солдатам напасть на безоружных и истребить их. В таких обстоятельствах было уничтожено беспощадно около 1200 человек. Остальные спаслись бегством, ускользнули из рук убийц.

Было ли это истребление монахов делом рук Августина, его пророчества, очень трудно установить. Многие утверждают, что в последние дни своей жизни он был занят предсказаниями исполнения своих угроз Другие предупреждают, что не имеется никаких доказательств его вины в том трагичном событии. Но как бы там ни было, густая тень подозрения постоянно будет падать на политику Рима. Вся история римской церкви, особенно мстительно-пророческие слова Августина, питают это подозрение. Это было по Иезавели - хвататься за меч, когда доводы и доказательства были бессильны. Надменность, кровавое насилие стали отличительной чертой римского престола с того времени. Прежняя британская церковь, влияние которой в основном распространялось на горные районы и области, мало-помалу теряла своих приверженцев и, наконец, совсем исчезла.

Ретроспективный взгляд на характер Григория и его эпоху

Достопочтенный прелат, как и его первый миссионер, ненадолго пережил духовное завоевание Англии. Полностью истощенный своей напряженной деятельностью и телесными страданиями, он умер в 604 году, засвидетельствовав своим друзьям, что надежда на скорое успение есть его единственное утешение. В течение тридцати с половиной лет своего служения на римском духовном престоле папа Григорий всем своим поведением являл ревность и искренность, каких в истории римской церкви едва ли можно найти хотя бы в подобии. Он был усерден и самоотвержен во всем, в чем, по его мнению, он служил Богу и что считал своей обязанностью по отношению к церкви и ко всем людям. Его послания - ими мы располагаем приблизительно числом 850 - блестяще свидетельствуют о его способностях и многосторонней деятельности во всех обстоятельствах его жизни. Общался ли он с патриархами, царями или кесарями о важнейших вопросах церкви, или государства, или же управления имением, или же защиты какого-нибудь угнетенного - все интересовало его в равной мере, всему он посвящал живое внимание. Он был таким же папой, как и вождем, как епископом, так и управителем. Он предпринимал меры для обороны своего отечества, для обращения язычников, для подавления и обращения еретиков.

Однако, несмотря на множество отличных качеств, он был заражен духом и принципами эпохи, в которую он жил. Дух Иезавели был жив и предприимчив, хотя он еще не настолько созрел. Тщетно ищем мы христианской простоты в церкви Божией того времени. В личной праведности Григория мы, конечно, не сомневаемся. Однако как же расценивал он свое церковное положение? Полностью обольщенный иллюзией неограниченности прав престола Петра, он терпеть не мог соперников. Это выявляется из его решительного противоборства притязаниям Иоанна, епископа Константинополя. Особенно омерзительным образом выявляется этот дух в триумфальной радости Григория по поводу убийства восточно-римского кесаря Маурития со всей его семьей в 602 году жестоким предателем Фокой, главарем взбунтовавшихся солдат, и папа торжествовал лишь на том основании, что Мауритий подозревался в одном деле, которое было объявлено ересью. Мауритий, по-видимому, заступился за Иоанна, когда тот принял на себя титул "универсальный епископ", что в глазах Григория было надменностью. По мнению римского папства, даже простая благосклонность к такой надменности была тяжким преступлением. Когда же после этого Григорий получил известие о том кровавом событии, то возрадовался, видя в этом провидение Божье в освобождение церкви от ее врагов. Сердца всех, восседающих в то время на престоле папы, видимо, не были способны любить своих противников. Праведность, добросовестность, человеколюбие вынуждены были удалиться от властных притязаний лжецеркви. Сам Григорий преклонился перед "женщиной Иезавелью" и под ее влиянием был устрашающим образом испорчен.

Честолюбие, смешанное со смирением, суеверие, связанное в истинной верой, были характерной особенностью этого великого папы. Это своеобразное смешение истины с заблуждением, вне сомнения, было результатом его неверной точки зрения. Едва ли можно постичь, как такой человек, с таким здравым смыслом, мог быть настолько предан суеверию, что он предписывал религии чудотворные силы и этим стремился подтвердить достоверность Писания. К сожалению, его интерес к величию римской церкви превозносился над всем. Павел мог сказать: "только (одно я делаю)..." Он дает нам образец истинных помышлений настоящего христианина, говоря: "Чтобы познать Его и силу воскресения Его и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его... а только забывая заднее, простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе" (Фил. 3).

Это был Дух и язык христиан, и они должны были бы всегда быть такими. Но что же, однако, выявляется в конце шестого столетия? В чем состояло то одно, которое Григорий постоянно помнил, не упуская из виду? Очевидно, не в правах и требованиях превознесенного Христа, а также не в желании уподобиться Ему в Его распятии, в страданиях и воскресении! Нет, единственной целью Григория, которую он преследовал до самой своей смерти, было стремление укрепить римский духовный престол в неограниченной власти. Вместо того, чтобы, подобно Павлу, наставлять, радоваться пути Господню и Самой Личности Христа, он собственными силами хотел обожествить римский престол и содействовать изощренным притязаниям его, потом впал в дух преследования.

Монашество под защитой Григория обрело новый подъем и находило большое распространение. Прежде всего особенной благосклонности папы возрадовался строгий, суровый орден бенедиктинцев. Учение о чистилище, почитание талисманов и реликвий, поклонение иконам, обожествление святых и мучеников, паломничество в святые места все это было учением Григория или, по крайней мере, делалось с его одобрения.

Мы приближаемся к седьмому столетию, а этим самым к мрачным временам средневековья. Папство начинает обретать все более и более определенные формы, и его притязания чрезвычайно разрастаются. Прежде чем мы приступим непосредственно к этому, проследим распространение Евангелия в других странах.

Далее: Глава 1-14

Распространение христианства в Европе. Первый проповедник Евангелия в Ирландии. Миссионерская ревность ирландцев. Путешествие Колумба. Первые проповедники Евангелия в Шотландии. Миссионеры с Ионы. Священническая тонзура. Распространение христианства в Германии и пограничных с ней государствах. Распространение христианства на востоке. Переходный период папства. Пипин и Карл Великий (741-814). Государственный переворот Пипина одобрен Захарием. Утверждение мирового господства папства. Подарок Карла Великого.

Назад: Глава 1-12

Внутренняя история церкви. Разные взгляды на крещение. Первоначальное причащение детей. Положение и характер духовенства. Возникновение и распространение монашества. Достоинства и недостатки Антония. Первая община аскетов. Монастыри и папство. Возникновение женских монастырей. Разбор основных положений монашества. Аркадий и Гонорий. Обозрение падения Рима. Обращение варваров. Обращение Хлодвига. Церковные обряды и церемонии. Пагубное влияние церемониалов. Пелагианская ересь. Августин и Божья благодать. Состояние человека и благодать Божья. Ответственность человека. Несторианцы. Нестор и его противники. Кирилл и православные. Конец пергамского периода.

Оглавление