• Евангелие

• О Церкви

• Назидание

• Учение

• О сайте

• Контакты

• Ссылки

Андре Миллер. "История христианской Церкви"

ПЕРВЫЙ ТОМ. Глава 9

От Коммода до воцарения Константина (180-313)

Под властью преемников Аврелия христиане некоторое время вкушали долгожданный покой. Своеобразным основанием для содействия интересам христиан послужила нравственная развращенность Коммода*, при правлении отца которого на их долю выпало так много страданий.

Многим кесарям, после Коммода за их краткое время правления также было недосуг бороться против продвижения христианства. "С воцарения Коммода, - говорит Милман, - до Диоклециана, таким образом, за период менее чем сто лет, один за другим, подобно теням, сменили печальные подмостки кесарской сцены двадцать царей. Мировое господство превратилось в колесо фортуны или же в сомнительный дар разнузданных военных. Длинный ряд военных авантюр народов, которые и по имени, и по происхождению, и по языку были часто совершенно чуждыми итальянцам, как-то: африканцы, арабы и готы, поочередно ненадолго завоевывали скипетр мирового господства. Смена государственной власти почти всегда сопровождалась сменой династий. Всякая попытка восстановить наследственность воцарения странным, роковым образом, от тяжести или слабости, срывалась на втором колене."

На основании такого положения христиане более ста лет вкушали сравнительный покой и безопасность. Конечно же, и в течение этого времени наблюдались бесчисленные случаи гонения, потребовавшие некоторых жертв, однако это были единичные, частные случаи вражды, они не исходили исключительно от правительства. Каждый вновь заступающий на трон кесарь в первую очередь нуждался в укреплении трона. Это обычно отнимало у него столько времени, что его практически не оставалось, чтобы заняться притеснением христианства или же помышлять об общественных и религиозных изменениях внутри страны. Так Великий Глава церкви косвенным образом использовал слабость и неустойчивость трона для укрепления и роста церкви. Однако, несмотря на то, что правление Коммода в основном было благоприятным для продвижения христианства, все же имели место знаменательные гонения, мимо которых мы не можем пройти. (Маркия, привилегированная любовница этого развращенного кесаря, должно быть, питала особенное пристрастие к христианам и добивалась благосклонности к ним со стороны Коммода - прим. перевод.)

Аполлон, римский сенатор, который из-за своей учености и философской мудрости пользовался популярностью, был искренним христианином. В те времена многие знатные граждане Рима со всем своим семейством исповедовали Христа, производя тем пробуждение, которое задевало достоинство римского сената. Это обстоятельство, как предполагают, привело к тому, что Аполлон по обвинению предстал перед магистром. Суд же решил приговорить к смерти и Аполлона, и его обвинителя. Обвинитель был приговорен к смерти за то, что нарушил старый указ Антония Фия, запрещающий жаловаться на христиан и карающий это тяжким наказанием, который все еще не был изменен. Обвиняемый же был приговорен к смерти за то, что смело и охотно исповедовал свою веру в Христа перед сенатом и двором. Он был убит мечом. Говорят, что это единственный случай в истории церкви, когда были приговорены к смерти оба - и обвинитель, и обвиняемый - на законном основании. Господь все держал в Своей руке, Он высоко превозносился над обвинителями и судьями. С того времени многие знатные зажиточные семьи в Риме обратились в христианнство, по временам даже при дворе кесаря появлялись верующие.

Приблизительно через двенадцать лет правления умер недостойный сын Аврелия, выпив чашу отравленного вина. Непосредственно после его смерти сенат избрал кесарем Пертинакса, который недолго порадовался такому высокому положению. На 66 день своего царствования он был убит во время восстания. Ожесточенная гражданская война закончилась тем, что на трон кесаря взошел Септимий Север.

Христианство во время правления Севера (194-211)

Северий в начале своего правления был благосклонен к христианам. Один христианский раб по имени Проколус помазал его елеем во время болезни, таким средством здоровье Севера было восстановлено. Благодаря этому знаменательному исцелению, которое, вне сомнения, было следствием молитвы, христиане в глазах Аврелия обрели благорасположение и милость. Проколус занимал почетное положение в семье кесаря, и воспитание принца было христианским, у него была няня - христианка и был нанят христианский учитель. Северий брал под защиту от ярости народа многие знатные семьи сенаторов с их женами и детьми, принявшими христианство. Однако, к сожалению, это благорасположение было делом случайных обстоятельств и событий. Законы же оставались те же самые, и в некоторых провинциях разгорались ожесточенные гонения против христиан.

Гонения при Севере

На десятом году своего правления Севера открылся во врожденной жестокости своего мрачного беспощадного характера, обратив его на христиан. Это было в 202 году, тотчас по его возвращении с востока, когда он в гордом самовозвышении и самодовольстве по случаю великой победы, в безбожной дерзости поднял свою руку, чтобы воспрепятствовать продвижению христианства. Он издал указ, по которому запрещалось обращаться в иудейскую или христианскую веру. Этот указ разрешил гонение против новообращенных и всего христианства в целом и подстрекал его врагов на всякого рода насилие. Продажные государственные чиновники вымогали у боязливых христиан большие деньги за их защищенность и безопасность. Этот образ действий, за который ухватились некоторые ради сохранения своей жизни и свободы, был другими осуждаем. Активные христиане рассматривали это как унижение христианства и постыдное предательство надежды и чести принять мученическую смерть. И все же гонение не было повсеместным. Его глубокие следы в основном остались в Египте и в Северной Африке.

В это время принял мученическую смерть Леонид, отец известного Оригена, в Александрии. Немалое число молодых людей, которые в тамошних школах получили христианское образование, были преданы жестоким мучениям, некоторые из их учителей были схвачены и сожжены. Молодой Ориген уже тогда отличался своим деятельным и бесстрашным старанием в почти опустошенной школе. Он желал вступить на путь отца и пойти по его стопам, и желал лучше принять мученическую смерть, чем уклониться от нее. Особенно же славным образом проявлялась чудесная благодать Божия в небесном терпении и неустрашимости мучеников из Северной Африки, находившейся в те времена под господством римской империи.

Гонения в Африке

По единодушному свидетельству составителей истории, ни в какой другой части римской империи христианство не пустило таких глубоких корней, как в африканской провинции, которая в те времена была усеяна богатыми многолюдными городами. Характер африканских христиан совершенно отличался от характера египетских. В то время, как эти были пылкими и страстными, те через злое влияние платонизма были мечтательны и задумчиво медлительны. Отец церкви Тертуллиан принадлежит к этому периоду и является наглядным выражением вышеназванной разницы. Позднее мы еще возвратимся к этому. Прежде всего мы обратим внимание наших читателей на африканских мучеников.

Перпетуя и ее товарищи

Среди тех, кто умер мученической смертью во время этого гонения, выдающееся место занимают Перпетуя и ее товарищи. История ее страданий носит не только печать убедительной истины, но также богата, превосходными свидетельствами ее природной любви и склонностей. Она являет нам нежные чувства и сильную привязанность, которые христианство не только полностью признает, но даже углубляет и тотчас возносит все это в полной преданности на алтарь Того, Кто ради нас пошел на крестную смерть.

В 202 году в Карфагене были арестованы три молодых человека по именам Ревокатий, Сатурнин и Секундул и две молодые женщины по именам Перпету и Феликита. Все они были еще конфирмантами, то есть людьми, которые приготавливались к крещению и к участию в вечере Господней. Перпету происходила из богатой, знатной семьи, была хорошо воспитана и вышла замуж за благородного человека. Ей было двадцать два года, и у нее был грудной сынишка. Исключая ее старого отца, который был идолопоклонником, все остальные члены семьи были, по всей видимости, христианами. О ее муже мы ничего более подробного не знаем. Отец любил ее страстно, но он также боялся позора, который нанесет ее мученическая смерть во Имя Иисуса Христа на всю семью. Таким образом, Перпету боролась не только со смертью в ее ужаснейшей форме, но и со всеми священными родственными узами любви.

Когда она в первый раз была приведена к судьям, пришел ее старый отец и настоятельно просил ее отказаться называться христианкой. Тогда она спокойно показала на лежащий на полу сосуд и спросила: "Папа, могу ли я назвать его иначе, чем он есть?" Он ответил: "Нет." Тогда она продолжала: "Тем менее я могу себя назвать иначе, чем я есть. Я христианка." Через несколько дней после этого молодые люди приняли крещение. Хотя они и были под стражей, но все же еще не были брошены в темницу. Это произошло вскоре после того, и Перпету сама говорила об этом: "Тогда я была чрезмерно искушаема и устрашаема, потому что никогда не находилась в таком мраке. Какой ужасный день! Невыносимая духота, исходящая от людей, грубое обращение со стороны солдат и, наконец, беспокойство за своего ребенка - все это делало меня жалкой." Между тем стараниями диакона удалось выхлопотать для христиан отдельную камеру, в которой они были отделены от злодеев. Такого преимущества можно было достичь через подкупленных тюремных надзирателей. Когда же ей принесли ее ребенка, Перпету вздохнула с облегчением. Она прижала его к груди и воскликнула: "Сейчас эта темница превратилась для меня в дворец!"

Через несколько дней распространились слухи, что заключенные должны быть допрошены. Отец Перпету в большом сердечном страхе поспешил к дочери. "Дочь моя, взывал он к ней, - имей сострадание к моим сединам, пожалей своего отца, если я еще достоин называться так! Не я ли вырастил тебя? Не я ли любил тебя больше всех твоих братьев и сестер? Не предай меня на такой позор среди людей! Взгляни на твоего ребенка, на сыночка, который не сможет пережить тебя, если ты умрешь! Выбрось гордые мысли из головы, если ты не хочешь погубить всех нас! Если ты умрешь, никто из нас уже не сможет свободно раскрыть рта!" Говоря так, он целовал ей руки, пал к ее ногам, со слезами умоляя ее покориться воле проконсула. Однако, хотя вид ее отца, его великая и нежная любовь до глубины души задели и потрясли ее, Перпету оставалась спокойной и решительной, заботясь главным образом о своей бессмертной душе. "Седины моего отца, - говорила она позже, исполняют меня скорбью, когда я думаю об этом. Он один в нашей семье не сможет радоваться моей привилегии принять мученическую смерть. Своему потрясенному отцу она повторяла: "Что случится, когда меня приведут к судье, зависит только от воли Божьей, ибо мы действуем не своею собственной силой, а единственно силой Божьей."

Когда наступил час прощания, собралась большая толпа народа. Тогда явился и отец и снова приложил старание, чтобы повлиять на решение дочери. Держа на руках ее сыночка, он приступил к дочери и умолял и заклинал сохранить себя, не идти на смерть хотя бы ради своего старого отца и невинного младенца-сыночка. Даже государственный чиновник присоединился к просьбам отца и говорил ей: "Имей сострадание к сединам твоего отца, пожалей своего беспомощного ребенка и принеси жертву во благо кесарю!" Однако ничто уже не могло поколебать стойкость мужественной женщины, радостно и спокойно стояла она перед своими судьями, глазеющими толпами людей и изумленными мириадами небесного воинства. Подобно тому, как было однажды с Авраамом, она также взирала сейчас не на своего ребенка, на Бога и на воскресение! Передав своего сына на попечение матери и братьев, она обратилась к тому чиновнику со словами: "Я не могу принести жертву во благо кесарю!" Тогда он спросил ее: "Итак, ты христианка?" Она твердо ответила: "Да, я христианка." Этим ее жребий был предрешен. Она была приговорена вместе с ее товарищами в день юной Геры быть брошенной на растерзание диким зверям для чудовищного развлечения публики и солдат. Возвращенные на малое время в свою тюремную камеру, молодые христиане радовались тому, что были удостоены засвидетельствовать об Иисусе и умереть за Него. Таким спокойным поведением мужественных заключенных тюремный страж Пуда был обращен ко Христу.

Когда мучеников привели в амфитеатр, на их лицах лежал отпечаток небесной радости и непоколебимого мира. По обыкновению, заведенному в Карфагене, в таких случаях мужчины облекались, как священники Сатурна, в пурпурно-красные одеяния, а женщины, как священницы Геры, в желтое. Когда этих заключенных хотели переодеть подобным образом, то они воспрепятствовали и смело сказали: "Мы пришли сюда по собственной воле и не можем позволить лишить нас свободы выбора. Мы потому отдаем наши жизни, что не желаем творить подобных мерзостей!" Язычники не могли не признать справедливости их пожеланий и отступили от них со своими требованиями. Когда же обреченные на смерть попрощались друг с другом святым лобзанием христианской любви в определенной надежде вскоре вновь свидеться, когда они выдворятся из тела и водворятся во Христе, они выступили на арену смерти. Громкими голосами славили они Бога. Перпету пела псалом. Мужчины были брошены на растерзание львам, медведям, леопардам, женщины же - разъяренному быку. Вскоре, однако, все были убиты мечом гладиатора и, освобожденные от страданий, вошли в радость Господина своего!

Этот интересный пересказ, приведенный нами здесь в укороченном виде, дает нам живую картину славной демонстрации христианской веры, излагаемую с искренним, нежным христианским сочувствием и любовью. Да научимся и мы из этого все переносить во Имя Христа, дабы Его благодать сияла, наша вера торжествовала, и Бог прославлялся.

Несколько лет спустя после этих событий внимание Севера было обращено на Британию, поскольку там римляне потеряли большую часть земли, завоеванную ранее. Он поспешил туда, встал во главе могущественного войска и изгнал независимых туземцев за пределы взятых Антонием бастионов. В бесчисленных битвах он, однако, потерял так много войска, что предпочел не расширять свои завоевания за пределы границ. К тому же он чувствовал приближение своего конца, возвратился в город Йорк и там вскоре после этого почил в 211 году на восемнадцатом году своего царствования.

Изменившееся положение христиан

После смерти Септемия Севера церковь вкушала до вступления на трон в 249 году Деция некоторое время относительный покой и мир, который был прерван лишь во время краткого правления Максимиана. Во время же мирного правления Александра Севера в положении христиан в человеческом обществе произошли великие изменения. Этот кесарь в продолжении всей своей жизни находился под влиянием своей матери Маммеи, которую Езебий называл "Женщиной, отмеченной праведностью и богобоязненностью". Во время местопребывания в Антиохии она призвала к себе Оригена, слава о котором достигла и до нее, и познакомилась через него с основными положениями Евангелия. Позднее она оказывала христианам большую благосклонность, однако мы все же не располагаем доказательствами того, была ли она христианкой.

Александр сам имел весьма религиозный нрав и желал христианам благоденствия. Среди его слуг находились многие верующие. Кажется, он носился с мыслью построить храм Христу, приняв Его в число богов. Часто он употреблял слова нашего Господа: "И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними" (Луки 6,31). Он начертал эти слова большим шрифтом на стенах своего дворца и во многих других общественных местах. И все же в христианстве он ничего особенного не усматривал, все другие религии для него имели такую же важность.

Первые официальные строения для христианских церквей

Итак, здесь мы достигли поворотного пункта в истории церкви. Ее положение в римской империи во время правления Александра, как мы уже видели, стало иным. В это время начали строиться официальные здания для христианских церквей. Один сам по себе незначительный случай в Риме показал истинные мысли кесаря Александра и возросшую власть и влияние христианства. Кусок земли, который рассматривался достоянием общины, определенным числом христиан предназначался для постройки дома собрания. Некие поставщики зерна воспротивились этому плану, потому что полагали иметь более основательные притязания на это место. Дело было доведено на рассмотрение кесаря, и он определил участок христианам, потому что. сказал он, лучше посвятить его во славу Бога в какойлибо форме, чем отдавать на несвятое, ненужное предприятие. С этого времени во многих частях империи возникли официальные строения, так называемые христианские церкви, которые были снабжены земельными участками. До этого времени христиане на удивление язычникам не имели ни храмов, ни алтарей. В то время, как иудеи повсеместно имели официальные синагоги, места, где собирались христиане, не имели никаких особенных отличий. В частных домах, а то и в катакомбах, в месте покоя их умерших проводили они мирные собрания. Подобное уединение в неспокойные времена часто служило надежным укрытием, а с другой стороны, давало повод для обвинения, потому что язычники даже представить себе религию без храма и торжественных церемоний не могли, они были склонны, как мы уже отмечали это, усматривать в этих скрытых собраниях, которые, по их мнению, боялись света дня, нечто скверное, преследующее дурные цели. Теперь эта уединенность и скрытность мало-помалу начинала исчезать.

Внешнее положение христиан принимало совершенно иной характер, однако, к сожалению, это не привело к росту их духовного здоровья, как мы это вскоре увидим. Теперь были построены хорошо известные прекрасные здания, где собирались христиане, и двери которых были открыты для всех желающих войти туда людей. Христианство считалось одной из форм религии, которая не запрещалась государством. Терпеливое отношение к христианам зависело от благосклонности к ним кесаря Александра. Хотя прежние строгие декреты уже не применялись, тем не менее они не были отменены, так что со смертью Александра время покоя закончилось. Испорченный, воинствующий народ не мог переносить такую дисциплину, которую стремился навести этот кесарь; был организован заговор и двадцатилетний кесарь на тринадцатом году царствования был злодейски убит в своем шатре.

Пути Господни с духовенством

Едва были построены новые церкви и епископы стали призываться во дворцах, как рука Господня обратилась против них.

Максимиан, жестокий человек, уроженец Тракии, взошел на престол. Он, возможно был главным зачинщиком заговора, если сам лично и не убил благородного Александра. Он начал свое царствование с арестов и убийств всех друзей своего предшественника, которых он всех без исключения считал своими врагами. Он также издал приказ, чтобы епископы, особенно те, которые находились в дружественных отношениях с прежним кесарем, были убиты. Хотя его ярость была в той или иной степени направлена на все классы христианства, все же основное острие было направлено на духовенство. В этой ситуации они терпели менее за свою веру, так как Максимиан был беспощаден ко всем религиям, а более за то положение, которое они достигли в обществе. Воистину печальная мысль!

В это время из-за страшных землетрясений в разных провинциях империи ненависть народов против христиан вспыхнула с новой силой. Зная помышления кесаря, возбужденная враждебностью государственных чиновников презренная чернь начала разрушать нововыстроенные церкви и преследовать христиан. К счастью, правление Максимиана было кратким. Своей жестокостью и необузданностью он вскоре стал невыносим для своего окружения. Солдаты поднялись и убили его, так что он даже трех лет не пробыл на троне. По его смерти для христиан вновь вернулось мирное время.

Правление Гордиана (238-244) и Филиппа (244-249) для христиан было благоприятным. Однако мы уже обнаружили, что если правление было благосклонно к христианству, то их постигали совсем другие преследования, которые их ввергали в бедственное положение. Это было так как раз в данное время. Под защитой Филиппа, араба, церковь внешне чрезвычайно возросла, но она находилась накануне преследования более страшного и длительного, чем до сих пор.

Одной из причин, которые могли содействовать этому гонению, было то, что христиане воздержались от празднования национального торжества, которое справлялось в 247 году в честь тысячелетия римской империи с небывалой пышностью и щедростью. Пока Филипп был жив, он защищал их от ярости языческих священников и народа. Во времена же его преемников пламя вспыхнуло с новой силой.

Повсеместное гонение при Деции

В 249 году на трон кесаря взошел Деций, победив и убив Филиппа. Его правление отличается от прежней истории церкви тем, что в это время возникло повсеместное всеобщее гонение на христиан. Новый кесарь питал сильную антипатию к христианству и был ревностным почитателем языческой религии. Он желал полностью истребить христианство и восстановить язычество в былой славе и величии, во всем его блеске. Первым его мероприятием было то, что он потребовал от своих наместников вновь возвратиться к прежним законам против христиан и повелел им всех христиан без исключения истреблять, или же большими штрафами и пытками возвращать их в религию отцов.

Со времени Траяна еще в силе был приказ, который гласил, что христиан не нужно отыскивать, кроме того, был также приказ против анонимных обвинителей христиан и особенно против того, что было при знаменательном происшествии с Аполлоном. Обычно эти приказы врагами церкви отодвигались на задний план, а сейчас они просто не брались во внимание. Власть имущие сами сейчас разыскивали христиан, обвинители не подвергались уже никакой опасности. Доказательством вины могли служить даже простые слухи. В течение времени около двух лет во всех римских провинциях было арестовано бесчисленное множество христиан, сожжено или убито разными другими способами. Это гонение превзошло по силе жестокости и чудовищности все ранее бывшие. Однако самое печальное, что встает пред взором исследователей: причиной душераздирающих сцен тех дней было ленивое, равнодушное состояние самих христиан - печальные последствия мирского комфорта и внешнего благополучия.

Последствия мирских настроений в церкви

Исследовать пагубное влияние мира на церковь еще в те ранние времена - это весьма прискорбная задача. Однако в то же время такое тщательное изучение данного вопроса содержит в себе чрезвычайно нужное поучение для сердец христиан. Как это было тогда, так оно происходит или может происходить и сегодня. Святой Дух, живущий в нас, сегодня против нечистого, ядовитого дыхания мира не менее чувствителен, чем было тогда. Чего враг не смог достичь кровавыми приказами и чудовищным тиранством, того он пытался достичь дружбой с миром. Это древняя военная хитрость сатаны. И - ах! Хитрый змей опаснее рыкающего льва! При посредничестве лести он стремится усыпить христианство ложной безопасностью, очаровать своими ласками, так что оно стало заигрывать с миром. Как мы уже упоминали, их епископы находили такой же прием при дворе кесаря, как и языческие священники. Оскверняющее общение с миром опрокинуло фундамент христианства, это выявилось печальным образом, когда мощный штурм гонений обрушился после долгого времени покоя и мирского благополучия на беспечных христиан.

Также и на всеобщее состояние церкви мир, который во многих местах империи длился тридцать лет непрерывно, оказал неблагоприятное влияние. У многих вера была уже не такой, как у христиан первого и второго столетия. У многих она уже не была непоколебимым убеждением, а являлась лишь следствием христианского воспитания, как это проявляется именно в наши дни в устрашающем масштабе. Иного и быть не могло. Гонение, разразившееся с небывалой жестокостью после долгих лет покоя, должно было просеять все христианские церкви. Атмосфера христианства была отравленной. Киприан на западе и Ориген на востоке - оба жаловались на дух мира, который вкрадывался в среду верующих через гордость, роскошь, алчность духовенства, а также легкомысленное, нечестивое хождение христиан. "Если,- говорит Киприан, епископ из Карфагена, болезнь узнается, то исцеление, можно сказать, найдена. Господь хотел испытать Свой народ, и поскольку прописанные Богом правила жизни оставались без внимания в течение многих мирных лет, то и пришел на нас суд Божий, чтобы вновь разбудить нашу ослабевшую, я бы сказал, уснувшую веру. Мы гораздо большего заслужили нашими грехами, но наш благой Господь это упорядочил так, что все встречающееся нам похоже более на испытание, нежели на преследование. Вместо размышлений о том, что делали верующие во дни апостолов и что они должны были всегда делать, верующие с ненасытной жаждой стремились умножить свои земные богатства. Многие епископы, которые должны были бы быть наученными и наставленными на примере других, впали в равнодушие в исполнении своего Божественного призвания и начали поступать по стихиям мира." Если многие церкви впали в такое печальное состояние, то мы не должны удивляться тому, что с ними случилось.

Кесарь приказал разыскивать и производить строгие расследования о тех, которые находились под подозрением в несоответствии взглядов с государственной религией. От христиан стали требовать принятия участия в жертвоприношениях языческой религии, возобновлялись угрозы и пытки. Если проявлялось несовпадение взглядов, следовало истребление. Ярость Деция главным образом была направлена на епископов, которых он чрезвычайно ненавидел. Был обычай, что везде, где приводились в исполнение чудовищные приказы кесаря, все христиане в определенный заранее день собирались в одно место перед магистратом, где они должны были отречься от своей религии и принести жертву на языческий алтарь. Многие добровольно пускались в изгнание, прежде чем наступал этот ужасный день. Имущество таковых конфисковывалось, а им самим возврат назад был запрещен под угрозой смертной казни. Часто те, кого они могли согнуть неоднократными пытками, вновь сажали в темницу, чтобы, умножив их страдания голодом и жаждой, сломить их решительность. Многие, которые были менее выносливы и верны, освобождались из заключения после того, как либо они сами, либо их друзья выкупали у магистрата свидетельство о том, что они выполнили приказ кесаря, когда на самом деле они все же не приносили жертв богам. Такое недостойное поведение верующих расценивалось церковью отречением от христианства втихомолку.

Дионисим, епископ из Александрии, в своих записях рассказывает о действиях тех ужасных порядков: "Многие видные граждане подчинились эдикту: одни из страха, другие подстрекаемые друзьями. Многие, бледные и дрожащие, стояли перед выбором: предпочесть ли идолопоклонство неминуемой смерти, или же, все преодолевши, устоять? Некоторые же вынесли мучения от пыток лишь до определенной меры, затем сдались и пали." Это было результатом печального и позорного всеобщего сна, который напал на них вследствие смешения с миром и дружбы с ним. Однако для нас, живущих во времена цивилизации, свободы выбора гражданства и религии, было бы недопустимо произносить суровый приговор слабости тех, кто жил в такое кровопролитное время! Будем же лучше просить Господа, многократно умолять Его, чтобы Он сохранил нас чистыми от мира, чтобы мы могли противостоять его прелестям и соблазнам. Наряду со многими печальными примерами слабости и неверности в те дни мы открываем также примеры веры и преданности истине. Да будет возвеличен Господь! Хвала Ему и благодарение, честь и поклонение! Во мраке ночи сияет небесный свет! Об этом мы и поговорим сейчас!

Сила веры и христианская преданность

Тот же самый Дионисий из Александрии рассказывает нам, что многие стояли твердо на ногах веры и, укрепленные Господом, стали достойными удивления и подражания, свидетелями Его благодати. Среди таковых он называет паренька лет пятнадцати по имени Диоскур, который на все вопросы отвечал с большой мудростью и при пытках показал такую выносливость, что даже сам наместник был чрезвычайно изумлен и отпустил его в надежде привести его в более зрелые годы к сознанию его "заблуждений". Одна женщина была притащена в алтарю своим мужем, другой, насильно зажав фимиам в ее руках, начал возливать его на алтарь, тогда эта женщина крикнула: "Я этого не сделала! Это сделали вы!" Тогда она была изгнана. Христиан в Карфагене бросали в темницу, где они терпели духоту, голод и жажду, чтобы заставить их подчиниться приказу кесаря, и хотя голод стоял перед их глазами во весь свой чудовищный рост, они верно и преданно исповедовали Христа. Из римской темницы, где томились некоторые исповедатели уже около года, было послано обращение к Киприану следующего трогательного содержания: "Как может выпасть человеку более прекрасный жребий от Бога по Его благодати, чем тот, чтобы перед лицом страданий и страхом самой смерти исповедовать Господа Бога, чтобы, испуская из растерзанного тела свой свободный дух, тем не менее исповедовать в Иисусе Христе Сына Божьего и во Имя Его стать соучастником в Его страданиях? Хотя мы еще не пролили свою кровь, но мы готовы сделать это. Молись за нас, дорогой Киприан, чтобы Господь каждого из нас со дня на день более и более укреплял и облекал в силу Своей крепости и могущества, и чтобы Он, как Непобедимый Вождь, испытав Своих воинов в огне страданий, провел через плаху убиения плоти, облекши нас всем оружием Божиим, которое не может быть побеждено."

Среди жертв этого ужасного гонения находился и Фабиан, епископ из Рима, Бабила из Антиохии и Александр из Иерусалима. Киприан, Ориген, Григорий и Дионисий были преданы ужасным мучениям, а затем высланы из страны, но они остались в живых. Господь же воззрел на Свою испытанную церковь с благодатью. Правление Деция было кратким, он был убит в войне с готами.

Мученическая смерть Киприана во дни правления Валериана

Киприан был епископом в церкви в Карфагене в 248-258 годах. Исполненный искренней любви к Господу и к Его наследию, нес он свое служение с преданностью. В истории церкви его имя известно благоразумием и верным чутьем в дисциплинировании церкви, которая в то время уже впала в духовный сон. В многих своих письмах, дошедших и до нас, он ревнует о чистоте церкви, борется против зла, которое проникает в нее, а также восстает против легкомыслия, с каким новообращенные души допускаются к участию в вечере Господней, или же против падших и снова с преступным легкомыслием восстановленных. Он был удостоен мученической смерти и шел навстречу ей с истинным христианским спокойствием и радостью.

Родившийся в Карфагене в 200 году, Киприан обратился в 246 году. И хотя к этому времени он был в зрелом возрасте, в нем сохранялись свежесть и огонь молодости. Раньше он стяжал широкую известность как учитель и оратор, после же обращения он стал известен своим убеждением и преданностью как христианин. Очень скоро он получил должность диакона, а затем пресвитера, а в 248 году, по всеобщему желанию народа, он стал епископом. Гонения при кесаре Деции прервали его деятельность на долгое время (он, по настоятельной просьбе верующих, оставался несколько лет в укромном месте). Его жизнь осталась пощаженной до 258 года. В этом году утром 13 сентября он был арестован в своей квартире по приказу проконсула. Киприану было ясно, что конец его близок, и он тотчас спокойно, с покорным сердцем и радостным лицом собрался в путь в сопровождении офицеров и солдатов, арестовавших его. Из-за нездоровья проконсула его допрос был отложен на день. Весть об аресте любимого епископа молниеносно распространилась, и почти весь город был поднят на ноги. Всю ночь напролет верующие, у которых был отнят их любимый руководитель, стояли перед домом, где находился арестованный Киприан.

На следующее утро его под сильным конвоем повели через бесчисленные толпы людей во дворец проконсула. Тот же первый вопрос своему пленнику задал следующий: "Ты есть Таский Киприан, епископ такого множества безбожных людей?" "Да, я," - ответил он. "Наш досточтимый кесарь приказывает тебе принести жертву." "Я не принесу жертвы," - был определенный ответ. "Подумай о том, что ты делаешь," - предупредил проконсул. "Исполняй свой приказ, - ответил спокойно Киприан - ибо дело не нуждается в дальнейших разбирательствах."

Проконсул кратко посовещался со своими подчиненными и вынес следующий приговор: "Таский Киприан, ты долгое время жил в своем безбожии и собрал вокруг себя безбожных заговорщиков. Ты показал себя врагом богов и законов империи. Праведный и досточтимый кесарь напрасно старался обратить тебя в религию твоих отцов. Поскольку ты являешься главным зачинщиком и подстрекателем этой гнусной интриги, то ты должен стать примером предупреждения для тех, кого ты собрал в недозволенное общество, ты должен смыть нечестие собственной кровью." "Да прославится Бог!" - крикнул Киприан громко. "Позволь нам умереть вместе с ним!" - раздалось из уст окружающих братьев. Киприан немедленно был выведен в ближайшее поле и там обезглавлен. Поразительным образом умер и сам проконсул, присудивший Киприана к смерти, прямо через считанные дни. На следующий год римские войска были побиты и уничтожены персами, кесарь Валериан попал в плен к персидскому царю, который обращался с ним с варварской жестокостью и гнуснейшим образом - стыд и позор, который в летописи истории Рима не имеет аналога.

Такой печальный конец прежних гонителей христиан произвел глубокое впечатление на общественное мнение, убеждая многих, что враги христиан являются врагами неба. Так после печального конца Валериана прошло около сорока лет, во время которых мир и благоденствие церкви серьезно не нарушались. Мы пропускаем эти годы, чтобы заняться исследованием последней схватки между язычеством и христианством.

Всеобщее состояние христианства

Чтобы нам составить верное суждение о развитии и состоянии христианства по истечении трех столетий, представим наше короткое донесение о гонении при кесаре Диоклециане и оглянемся на историю и состояние церкви, взирая на сильных врагов христианства.

1. Иудаизм. Мы уже неоднократно, особенно при жизнеописании апостола Павла, имели основание касаться иудаизма. Он был первым величайшим врагом христианства. С самого начала это связано с большими предрассудками уверовавших и с ожесточенной враждой неверующих иудеев. Где бы это ни проявлялось, будь то в самой Палестине, будь то за ее пределами, везде оно (христианство) преследовалось этими неутомимыми противниками, и после смерти апостола был нанесен великий ущерб, потому что оно постоянно под давлением иудеев шло на уступки им до тех пор, пока не превратилось в организацию по иудейскому образцу. Таким образом, молодое вино было влито в старые меха.

2. Ориенталистика (востоковедение). Христианство прокладывало, начиная с конца первого и начала второго столетия, свой путь через борьбу с элементами восточной философии. Первая борьба была с Симоном волхвом, о котором говорится в Деяниях апостолов. Предполагают, что хотя он по рождению был самарянином, изучал множество религий востока в Александрии. Возвратившись на свою родину, он утверждал, что владеет сверхъестественными знаниями и силами, и тем претендовал быть великим. Он умел притягивать к себе малограмотных суеверных людей и изумлять толпы народа, так что "ему все от малого до большого, говорили: "Сей есть великая сила Божья" (Деян. 8,10). И Симон не только принимал этот титул "великая сила Божья", но и выдавал, будто бы он имеет в себе и другие совершенства самого божества. Часто его отождествляют с главой и отцом всего собрания обманщников и лжецов.

После того, как Петр разоблачил его, Симон вынужден был оставить Самарию и идти в такие местности, где еще не слышали Евангелия. Однако с этого мгновения он ввел в свою систему Имя Иисуса Христа и пытался таким образом совместить Евангелие со своим богохульным учением и затемнить умы людей. Его чудеса и волшебство, его притязания на небесное происхождение и все его учение вообще рассматривались на востоке, как мощное препятствие на пути продвижения Евангелия.

Такие последователи Симона, как Геринт и Валентин, пробовали систематизировать его учение и стали основателями той формы гностицизма, с которой церковь имела борьбу во втором столетии. Гностики претендовали на высшие познания в Божьих делах. Греческое слово "гносис", от которого произошло название той секты, означает "эрудиция" или "познание", и Павел верно намекает на значение этого слова, когда он предостерегает своего любимого сына Тимофея от "лжеименного знания" (1 Тим. 6,20-21).

Изображение широко распространенной ориенталистики, или гностицизма, не вместилось бы в рамки нашего изложения. Но мы обязаны сказать нашему читателю об основной его природе. Долгое время он оставался страшнейшим противником христианства.

К последователям гностицизма мы можем отнести всех тех, кто в первые времена церкви стремился перенять из иудаизма и из христианства все, что служило их цели, их философии. Гностицизм мало-помалу превращался в смешение ориенталистики, иудаизма и христианства. Он стремился христианские истины подвести под один знаменатель с философскими идеями времени. Из-за такого смешения евангельская простота и ясность затемнялась, и хорошо продуманный план врага исказить Евангелие и устранить его продвигался к цели. Едва возникло Евангелие, как гностики начали его возвышенные истины частично вводить в свою систему. Иудейство же задолго до христианского летоисчисления, возможно, со времени вавилонского пленения, носило в себе окраску гностицизма.

Гностицизм, таким образом, не был фальсификацией Евангелия, хотя церковные исследователи все единодушно называют всю школу гностиков еретиками. Он был гораздо древнее христианства. Если мы захотели бы исследовать его истоки, то нам нужно было бы возвратиться вспять в древность, к бесчисленным религиям востока: халдейским, персидским, египетским и к другим. Если бы в наши дни восстали гностики, то их рассматривали бы не как еретиков, но как неверующих, атеистов, которые весьма далеки от Евангелия Христа. Однако в первые времена церкви так не было. Можно сказать определенно: "Если Магомет восстал бы во втором столетии, то мученик Юстин или Ириней сочли бы его еретиком." В то время наряду с гностицизмом в церковь проникали также основы греческой философии, а именно, платонической, которая мутила чистый источник истины и некоторое время угрожала уничтожить цель и действие Евангелия на людей.

Отец церкви Ориген, родившийся в 85 году в Александрии, исчадие гностицизма, был тем, кто придумал александрийскую методику изъяснения Писаний в законченности формы. Он разделял Писание на троякий смысл: буквальный, моральный и мистический, в соответствии с телом, душой и духом человека. По его мнению, буквальный смысл Писания мог постичь любой внимательный читатель, моральный требовал высшего понимания, а мистический можно постичь только через благодать Святого Духа, который дается через молитву.

Высшей целью того чрезвычайно одаренного учителя, как и всей александрийской школы, было стремление подвести христианство на единую основу с философией. Он хотел собрать осколки истины, рассеянные в других системах, и объединить их с христианской системой, чтобы, таким образом, представить Евангелие в форме, в которой принимались бы во внимание предрассудки и гарантировалось бы обращение в иудейство, гностицизм и образованное (цивилизованное) язычество. Тако изъяснение Писания и подобного рода соединение христианства с философиями неизбежно вели Оригена и его последователей во многие тяжкие и роковые заблуждения как относительно учения, так и относительно практического хождения. По своему мнению, он был преданным, серьезным и усердным христианином и любил Господа Иисуса воистину, однако поныне его основные положения и его поучения об одухотворенности Слова служат лишь ослаблению веры в определенный характер истины и вообще искажают саму истину.

Учение об испорченности естества матери было присуще всем сектам гностицизма, оно царствовало во всех без исключения религиозных системах Востока. Оно вело к удивительному утверждению, что вся вселенная произошла сама собой и носит характер материальных начал. Так, например, сторонники учения, что плоть по природе своей испорчена и зла, советовали вести аскетический образ жизни и истязать плоть, чтобы через это душа или дух, которые рассматривались чистыми и божественными, могли получить большую свободу и способность заниматься небесными делами. Наконец, ко всем этим неудобствам позднее прибавился закон о безбрачии, монашестве и покаянии, уже в последующем столетии все это ясно обнаруживалось в гностицизме.

3. Язычество. Церковь должна была бороться не только против иудаизма и ориенталистики, но и против язычества, которое было весьма враждебным окружением христианства. Эти три главнейших силы сатана использовал для мощной атаки на церковь в течение первых трех столетий ее истории. Пока христиане исполняли высшее поручение их Господа: "Идите, научите все народы... Проповедуйте Евангелие всей твари,"- везде они встречали этого врага и побеждали его. Никакая сила не смогла бы затормозить поступательное развитие церкви, если бы она бодрствовала обособленно от мира и оставалась бы в преданности своему небесному Господу. Но увы! Начатое иудаизмом, философией и язычеством докончили соблазны мира. Состояние церкви четвертого столетия и от вступления на трон Диоклециана перед последним великим гонением дает повод для печального разбора.

Диоклециан вступил на трон в 284 году. Два года спустя он принял себе наместником Максимиана. В 292 году к этим двум правителям прибавилось еще два человека: Галерий и Константий. Римская империя в начале четвертого столетия, таким образом, имела четырех правителей, двое из которых носили имя Августа, а двое последних считались подчиненными кесарями. Диоклециан был суеверен, однако не питал никакой ненависти к христианам. Константий же, отец Константина Великого, был к ним даже благосклонен. Дела христиан поначалу шли хорошо. Однако языческие священники в своей непримиримой вражде замышляли недоброе, в возрастающем триумфальном продвижении христианства они видели свой крах. Полстолетия подряд церковь лишь едва была притесняема мирской властью. Христиане за это время достигли невиданного уровня внешнего благосостояния. Внутренне же они сильно обеднели и далеко уклонились от простоты и чистоты Евангелия Христова.

Во многих городах империи здания церквей нередко строили с щедрым великолепием. Повсеместно вводилась великолепная одежда для служителей, дорогие сосуды из серебра и золота. Из всех сословий общества имелись обращенные, так, например, были обращены императрица и ее дочь Валерия, которая состояла в браке с Галерием, считается, что они относились к христианам. Христиане занимали высокие места в обществе и были даже в самом дворце. То тут, то там в провинциях они имели даже высшую власть. Однако это долгое время внешнего благополучия и счастья не прошло без печальных и вредных последствий. Любовь и вера пришли в упадок, на их место заступили гордость и честолюбие. Господство духовенства стало явно ощущаться, епископы начали заявлять о себе как о посредниках между Богом и людьми, более того, наместниках Бога на земле. Честолюбие и распри потрясали церкви, нередко споры решались явным насилием. Одним словом, пятидесятилетнее внешнее спокойствие разрушило всю христианскую атмосферу, и Бог допустил, чтобы громы и молнии разъяренных гонений, очищения и исправления разразились над Его народами.

Сами христиане тех дней признавали единодушно, что эти тяжкие времена гонений, опасностей и скорбей, в которых они оказались, были ничем иным, как судом Божиим.

Образ действий Диоклециана, конец времени смирнской церкви

Церковь уже прошла девять систематических гонений во времена правления Нерона, Доминициана, Траяна, Аврелия, Севера, Максимиана, Деция, Валериана и Аврелиана. Теперь наступило ужаснейшее время, когда они должны были быть брошены в огонь десятого по словам Господа: "И будете иметь скорбь дней десять" (Откр. 2,10). В этой зависимости весьма знаменательно, что это гонение со стороны правительства было не только десятым, но оно длилось ровно десять лет. Как уже отмечалось, ровно десять лет продолжался период гонения от начала при правлении Аврелия на востоке до завершения его на западе. Возможно, христиане - читатели при сравнении посланий церкви в Смирне смогут увидеть сходство с другими историческими пунктами. Мы же ограничимся лишь прежними намеками, не навязывая, однако, никому своего мнения.

Правление Доминициана имеет большое историческое значение. Он ввел совершенно новую систему правления. Он переместил свое жительство в Никомедию, где содержал свой двор с восточным великолепием и пышностью. Древний Рим через это не только на словах, но и на самом деле имел право называться столицей великой мировой империи. Диоклециан окружил себя великим числом ученых и философов. Они же все дышали ненавистью к христианству и стремились склонить кесаря к истреблению религии, которая была слишком чиста, чтобы соответствовать их нечистому духовному мировоззрению. Но вскоре они убедились, что, несмотря на поддержку со стороны языческих священников, их усилия склонить Диоклециана на гонение против христиан были тщетны. Тогда они ради достижения своей мерзкой цели обратились к зятю и наместнику Диоклециана, к Галерию. Этот лютый человек отчасти по своей склонности, отчасти подстрекаемый своей матерью, чрезвычайно преданной язычницей, а также подогреваемый священниками, не давал никакого покоя Диоклепиану до тех пор, пока не склонил его на исполнение своего плана.

Во время зимы с 302 по 303 год он посетил Диоклециана в Никомедии с определенным намерением склонить старого кесаря пойти на гонение христиан. Диоклециан некоторое время противостоял его настоятельным требованиям, он не разделял кровожадных намерений своего сорегента на каком бы то ни было основании. Однако Галерий, воспламененный своей матерью, зажженный новой яростью, не успокоился до тех пор, пока Диоклециан не сдался и не разрешил это гонение. Он пошел на это лишь на условии, что жизнь христиан не будет подвергаться опасности. Галерий же заранее заботился о том, чтобы из армии были изгнаны те, кто сопротивлялся жертвоприношению, многие же были отстранены из-за их взглядов, некоторые были даже казнены. Так началось последнее великое гонение на христиан. Почти всем, чем мы располагаем из этого времени, мы обязаны сообщениям двух мужей: Езебия и Лактантия, которые жили во времена этого гонения и зачастую были очевидцами мерзости, творимой над христианами. В этом отношении мы ничего иного не можем сделать, кроме как из их сведений выбрать самое важное и предъявить это читателю.

Первый указ

24 февраля 303 года вышел указ кесаря следующего содержания: "Все, кто сопротивляется жертвоприношению, лишаются должности, собственности, всех рангов и гражданских прав. Все рабы, которые питают свою надежду на веру в Евангелие, должны проститься с мыслью об освобождении, христиане всех сословий и положений будут подвергаться пыткам. Далее, церкви должны быть разрушены, религиозные собрания запрещены и Священные Писания сожжены." Попытка уничтожить Писания была характерной чертой этого гонения, и она, вне сомнения, исходила от философов, вращающихся при дворе кесаря. Они хорошо знали, что их собственные писания не будут иметь длительного влияния на общественное мнение, пока в обиходе будут Священные Писания и другие христианские книги. Тотчас после выхода этого указа двери церквей в Никомедии были взломаны, все находящиеся там книги изъяты и брошены в огонь, да и сами строения в течение нескольких часов были разрушены. По всей империи церкви христианства должны были быть сравнены с землей, а все священные книги переданы служителям кесаря. Многие христиане были убиты на том основании, что они не желали выдавать Священные книги, потому что нашлись такие, которые, подчинившись приказу кесаря, выступили предателями церкви в целом и христиан в частности по отдельности. Позднее, когда гонение обратилось и против них, это стало причиной великого смятения*.

* Примечание: Поныне не найдено ни одного манускрипта из Нового Завета, чей возраст был бы древнее половины четвертого столетия. Это объясняется как раз усердием, с каким уничтожались христианские писания, особенно Священное Писание, первой половине этого столетия в правление Доминициана. Как известно, при Константине были приложены большие усилия представить точнейшие копии, и известный критик Тишендоф полагает, что найденный в 1859 году так называемый синаитский манускрипт есть одна из этих копий.

Указ, как обычно делалось, был напечатан в различных местах. Едва это совершилось, как христианин знатного происхождения был тотчас разжалован. Его возмущение против такой явной несправедливости вводило его в легкомысленное поведение, несоответствующее с повелением Евангелия быть послушными всякой власти. Это дало его врагам хорошую возможность приговорить этого христианина к смертной казни. Он был заживо сожжен на медленном огне. Однако он переносил свои ужасные страдания с таким достоинством, что его палачи исполнились изумления и злости. Первый шаг в преследовании христиан был сделан, второй должен был последовать вскоре.

Спустя немного времени после выхода кесарского указа во дворце в Никомедии вспыхнул пожар, который почти достиг покоев кесаря. Причина его возникновения, кажется, не была установлена, так что, само собой разумеется, вина была свалена на христиан. Диоклециан поверил в это обвинение. Он был одновременно и испуган, и ожесточен. Целые толпы людей бросали в темницу, совершенно не задумываясь над тем, попадают они под подозрение или нет. Применялись ужасные пытки, чтобы выжать из них признание. Многих либо сожгли, либо обезглавили, либо утопили. Спустя четырнадцать дней во дворце кесаря вновь возник пожар. Теперь уже никто не сомневался в том, что это было сделано с намерением. Громко взывали об отмщении. Однако кто же был преступником? Хотя для обвинения христиан не было предъявлено никакого доказательства, наместники не замедлили и на этот раз также приписать поджог христианам. Имеется подозрение, и, возможно, верное, что дворец и в первый раз, и во второй был подожжен кесарем Галерием с точно определенным намерением возложить преступление на христиан и таким образом вызвать в Диоклециане на них гнев. Полностью уверенный в действии, которое произведет это событие на трусливый и суеверный нрав тестя, он демонстративно покинул Никомедию после второго пожара, делая вид, что опасается за свою жизнь, так как боится христиан в этом городе.

Таким образом, Галерий достиг своей цели более, нежели он и его мать могли предполагать. После его ухода из Никомедии Диоклециан, чрезвычайно потрясенный, начал чудовищнейшими методами лютовать против христиан. Даже своей жене Приске и дочери Валерии он приказал вознести жертву. Все высокопоставленные чины знатного происхождения, исповедующие христианство в его дворце, по его приказу были преданы ужасным пыткам и уничтожены. Большинство его министров, имена которых переданы нам, предпочли исповедание Христа всему великолепию кесарского дворца. Своего камергера, который отказался приносить жертву, он предал чудовищным пыткам до смерти. Чтобы явить пред другими устрашающий пример, он возливал на открытые раны смесь соли и уксуса. Однако ничто не смогло поколебать твердое убеждение мученика, он исповедовал свою веру в Христа как в единого Господа и не захотел признавать никаких других богов. Тогда разъяренный кесарь приказал зажарить его на медленном огне. Таким образом были убиты его евнухи Доротей, Горгоний и Андрей. Антим, епископ церкви в Никомедии, был обезглавлен. Когда же кесарь нашел уничтожение людей поодиночке сильно медленным и требующим много времени, то повелел сгонять их в одно место и бросать в общий костер. Многих же бросали в море, привязав к ним большие камни, и топили.

Никомедия находилась в середине страны, охваченной жестоким гонением. Оттуда исходили приказы кесаря, обязывающие других кесарей содействовать восстановлению славы отечественной религии, полностью искоренить и уничтожить христианство. За исключением Галлии, где царствовал добрый Константий, огонь гонений пылал по всей империи Рима. Правда, Константий также делал вид единодушия со своими сокесарями, разрушив церкви. Однако он удерживался от истребления людей, от притеснения христиан. Хотя он не был христианином, но от природы был добрым, дружелюбным и не питал неприязни к христианству и его исповедателям. Он правил Галлией, Британией и Испанией. Но озверевший нрав Максимиана и кровожадная лютость Галерия только и ждали сигнала от Диоклециана, чтобы исполнить его приказ с потрясающим зверством над невинными последователями кроткого и любящего Иисуса, Князя мира.

Второй указ

Вскоре после того, как первый указ кесаря был введен в действие по всей территории римской империи, до него дошли слухи о мятежах в Армении и Сирии. Среди жителей этих местностей также было много христиан, и тут их снова охотно объявили зачинщиками беспорядков. Это послужило поводом ко второму указу, который, в первую очередь, был направлен против духовных вождей христианства. Он содержал в себе приказ: всех, кто имеет духовный сан, арестовать и бросить в темницу. За кратчайший срок темницы переполнились епископами, пресвитерами и диаконами.

Третий указ

Непосредственно за вторым последовал и третий указ, запрещающий освобождение христиан иначе, как только через их согласие принести жертву богам. Они были объявлены врагами империи, и если какому враждебному префекту на ум взбрело бы явить свою неограниченную власть, то он бросал их в темницы, в которых находились самые отъявленные злодеи. Указ требовал, чтобы все отказывающиеся отречься от христианства были заставляемы к этому всякого рода пытками и другими наказаниями. Великое число преданных, праведных и честных мужей церкви в это время вкусили мученическую смерть или были приговорены к каторжным работам в горах. Кесарь думал, что по истреблении епископов и учителей церковь вскоре сама по себе погибнет. Но он ошибся. К своему великому огорчению он заметил, что все его наказания не способствовали достижению поставленной им цели. По настоянию своих советников, врагов христианства, особенно Галерия и языческих священников, он издал четвертый указ, который превосходил по жестокости все предыдущие.

Четвертый указ

По этому четвертому указу гонения, направленные ранее в основном на духовных вождей христианства, теперь обращались на всех христиан. Органы власти были должны применять пытки без ограничения ко всем христианам: мужчинам, женщинам, детям, чтобы любыми путями заставить их приносить жертвы богам. Диоклециан и его сокесари объединились сейчас в совместную усиленную борьбу. Сила тьмы, вся Римская империя встали на защиту многобожия, чтобы увековечить его и истребить христианство в поднебесной навсегда, чтобы даже имени Христа не произносилось. Ужасная решительная схватка между язычеством и христианством достигла, таким образом, апогея и шла навстречу кризису.

На улицах было объявлено во всеуслышание, что мужчины, женщины и дети должны быть приведены к языческому храму. Все должны были пройти пробу огнем: либо принести жертву богам, либо умереть. Каждый человек назывался по заранее заготовленному списку, поименно, на смерть. Если он объявлял себя христианином, то был обречен на смерть. У городских ворот допрашивали входящих и выходящих, так что никто не мог укрыться ни за чью спину.

Да не ожидает от нас читатель подробных описаний страданий и мук, которые встретили бедные гонимые, ибо они не вместились бы во множество томов! Когда издавались указы за указами с небольшими интервалами во времени и каждый последующий был ужаснее предыдущего, дух великомучеников ожил и окреп. Нередко бывало, что мужчины и женщины не ожидали, чтобы их схватили палачи и бросили в огонь, а добровольно впрыгивали сами в разъяренное пламя, чтобы на огненной колеснице вознестись ко Христу на небо! Целые семьи вырезались после того, как они претерпели чудовищные пытки. Многие умерли от голода, некоторые сожжены, утоплены, распяты, иных вешали вниз головой таким образом, чтобы они умирали медленной смертью. В отдельных местах за день различными пытками убивали десять, двадцать, шестьдесят, да и всех сто мужчин и женщин и детей! Такие сцены нечеловеческого варварства происходили на протяжении десяти лет на территории всей империи в большей или меньшей степени. Из всех кесарей, как мы уже упоминали, был лишь Константий, который помышлял о том, как бы защитить христиан на западе, но во всех других местах они были преданы всевозможным жестокостям и несправедливости, лишенные малейшей защиты со стороны государства. Языческой черни была предоставлена полная возможность излить на христиан свои злодейства. Читатель легко может представить, что могли творить такие люди в таких обстоятельствах, когда никто из них не боялся, что за насилие и несправедливость по отношению к христианству их потянут на суд или призовут к ответственности. И все же страдания мужчин, как бы велики они ни были, по сравнению со страданиями, которые выпали на долю женщин и девушек, окажутся малыми и незначительными. Они были беззащитны, отданы на бесстыдное насильственное обращение со стороны их палачей, и это им было страшнее, чем сама смерть.

Езебий передает нам следующее событие: "Одна известная праведная и богобоязненная женщина, почитаемая всеми за добродетельность, была очень богата и известна по всей Антиохии. Она имела двух дочерей и воспитала их в духе целомудрия и страха Господня. Они в ту пору находились в расцвете их жизни и славились красотой. Их потаенное убежище было раскрыто и они попали во власть грубых солдат. Она предупредила дочерей, что их ожидает, попросив стражу оставить их лишь на малое время одних, они договорились и единодушно бросились в протекающий мимо бурный поток, чтобы избежать большей скорби." Хотя этот поступок может оказаться не полностью приемлемым, мы должны судить об этом с большой снисходительностью. Женщины были в великом отчаянии, и мы должны быть уверены в том, что Господь все, что в наших поступках может оказаться извращенным, может покрыть любовью, Он имеет на это власть, и все, что верно в наших побуждениях, может наградить Своим одобрением.

Некоторое время гонители христианства могли вкушать триумфальную радость победы над христианством: столбы были сооружены, памятные монеты и медали в честь Диоклециана и Галерия были изданы, они стали героями истребления христианского суеверия и восстановления языческого богопочитания. Однако Сидящий на небе в это время был занят тем, чтобы обратить злобу этих людей в совершенное освобождение и триумф Своего народа и в явное поражение и низложение их врагов. Они могли христиан замучить, храмы разрушить, сжечь их книги. Однако животворные источники христианства находились вне сферы их влияния.

Десница Господня в суде

В высших эшелонах власти империи начались приготовления к большим и важным переменам. Но Глава церкви бодрствовал над всем. Он точно ограничил время их страданий, так что ни легионы из преисподней, ни легионы империи не могли иметь власти более ни на один час! Настали страшные суды над врагами христианства. Все море пролитой крови вопияло к Богу об отмщении, и Он встал на суд. Галерий, единственный зачинщик гонения, на восемнадцатом году своего правления и на восьмом году гонения был сражен отвратительной болезнью. Подобно Ироду Великому и Филиппу Второму, царю Испании, он заживо был "съеден червями". Собрали выдающихся врачей, обратились к оракулу - все было напрасно. Всякие изысканнейшие врачевания только умножали злокачественность болезни. Весь дворец был пронизан удушающим зловонием, так что ни один из друзей не мог стоять перед несчастным кесарем. Все они оставили его. Измученный ужасными страданиями тела и души, он изнемог. Из его изнуренной груди впервые в жизни вырвался крик о пощаде. Тотчас он передал христианам просьбу, в которой умолял их простить его и помолиться о нем Богу.

Уже на своем смертном ложе он подготовил новый указ, в котором под предлогом заботы об общественном благосостоянии и единстве государства стремился загладить нанесенное христианству ужасное гонение, и через это исповедал полный провал преследования, направленного на искоренение христиан. При этом он уже разрешал свободное вероисповедание христианской религии. Через несколько дней после этого указа Галерий испустил свой дух. Его последнее волеизъявление на восстановление добрых порядков проводилось в течение шести месяцев. Бесчисленное множество христиан возвратилось из темниц и с каторжных работ. Но увы! Многие из них во все дни жизни своей носили следы жестоких пыток на своем теле вплоть до самой смерти. Быстрая остановка преследования с наглядной очевидностью выявила чудовищный характер и ужасные размеры этого беззакония.

Однако Максимиан, сын сестры и преемник Галерия, как наместник в Азии продолжал истреблять христианство с беспощадной жестокостью. Он приказал, чтобы все его служители, будь то на гражданской службе, будь то на военной, а также все свободные мужчины и женщины, рабы и даже маленькие дети должны были приносить жертвы богам и есть от идоложертвенного. Все овощные и съестные запасы на рынках и базарах должны были опрыскиваться либо вином, либо водой, которые прежде были связаны с жертвоприношением, чтобы хотя бы таким образом причастить христиан к языческому жертвоприношению.

И снова придумывались изощренные пытки, снова лилась кровь во всех провинциях римской империи, за исключением Галлии. Однако десница Господня снова тяжко легла на империю и на кесаря. Азиатские провинции обезлюдели от войны, чумы и голода. Во всех владениях Максимиана за весь год не было ни одного летнего дождя. Следствием этого явился страшный голод, свирепствовавший на всем востоке. Многие богатые семьи пошли по миру с нищенской сумой. Многие родители собственных детей продавали в рабство. Голод сопровождался неизменной спутницей - моровой язвой. Страшные нарывы покрывали тела тех, кто был поражен этой болезнью, особенно же были поражены глаза, так что бесчисленное множество людей неисцелимо ослепло. Сердца многих ослабели, упали духом, люди бежали из пораженных язвой домов. Тысячи и тысячи людей впали в состояние беспомощности, жалкого одиночества. Везде царил ужас и отчаяние. Это давало христианам возможность упражняться в милосердии, являть истинное человеколюбие, любовь к ближним. Исполненные Божьей любовью, они ухаживали за больными, совершали над умершими достойное погребение. Испуганные язычники воспринимали этот гнев небесный как последствия истребления христиан.

Максимиан, объятый страхом, теперь стремился исправить все, что он натворил. Он издал указ, в котором предписывалась терпимость, повелел прекратить какие бы то ни было насильственные методы против христианства и советовал своим подчиненным обращать изменников снова в веру их отцов только мирными путями. Когда он в 313 году потерпел поражение от Лициния, выступив на борьбу против ближневосточных государств, то он воспламенился гневом на языческих священников. Он обвинил их в лжепредсказаниях победы над Лицинием и в завоевании господства над всем Ближним Востоком. Этот предполагаемый обман он возложил на головы несчастных священников и уничтожил всех, кто был ему подвластен. В последние годы своего правления он издал новый указ, благосклонный к христианству, по которому он не только гарантировал свободу вероисповедания, но и приказал возвратить христианам право, отнятое ранее по указу, на владение церквями. Однако смерть положила конец его жизни и преступлениям. Максимиан завершил мрачный список кесарей, преследовавших христиан, и наконец ушел из жизни в великих мучениях, с явными знамениями суда Божьего над ним.

О жизни Диоклециана кратко сообщим следующее: в 305 году он сложил с себя обязанности кесаря, отчасти от болезни и от пресыщения делами, отчасти от глубокой скорби изза ужасных злодейств, творимых Галерием против христиан, и вернулся в свое имение в Салонию в Далматии. Здесь он умер, как говорят, покончив жизнь самоубийством через голодовку или яд в 313 году.

Со смертью Максимиана закончились разъяреннейшие атаки преисподних сил, какие когда-либо бывали, с этим угасла последняя надежда язычества господствовать при поддержке правительства. Систематически целенаправленное стремление уничтожить и искоренить Евангелие с этой ожесточеннейшей последней попыткой потерпело окончательное поражение. Мы видели, как Господь вознес Свою десницу в святой строгости, чтобы наказать и очистить Свою церковь, чтобы засвидетельствовать Свою неопровержимую истину христианства, покрыв его обезумевших противников вечным позором. Подобно Моисею, и мы можем изумляться: "И увидел он, что терновый куст горит огнем, но куст не сгорает. Моисей сказал: "Пойду и посмотрю на сие великое явление, отчего куст не сгорает". Господь увидел, что он идет смотреть, и воззвал к нему Господь из среды куста" (Исх. 3,2-4). Почему куст не сгорал? Или почему Израиль не был истреблен в Египте? Или почему церковь в мире не уничтожена? Потому что Бог был в терновом кусте и потому что Он находится среди Своей церкви, ибо она есть жилище Божие в духе. Сам Христос, взирая на Самого Себя во власти воскресения и славы вознесения, сказал об этом: "На сем камне Я создам церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Матф. 16,18).

Далее: Глава 1-10

Константин. Пергамский период (313-606). Обращение Константина. Знамя с крестом. Указ Константина и Лицицдя. История религии Константина. Состояние церкви, в каком ее нашел Константин. Объединение церкви с государством. Константин - глава церкви и первосвященник язычников. Действие благоволения кесаря. Исчезновение истинного характера церкви. Крещение и смерть Константина. Донатийские и арианские распри. Константин - арбитр в церковных распрях. Арианские распри. Возникновение арианизма. Первое вмешательство Константина в спор.

Назад: Глава 1-8

Внутренняя история церкви. Прямые последователи апостолов. Клерикализм, служение и личная ответственность. Результаты посягательства на основы Священного Писания. Возникновение разницы между духовенством и мирянами. Кем был епископ в первые времена?

Оглавление