Христианские страницы

Кристиан Брим. "Там Я посреди них"

II. СОБРАНИЕ КАК ЦЕРКОВЬ

Глава 10. Вечеря Господня

Разделения

Переходя теперь к другой стороне хлебопреломления, к вечере Господней, я бы хотел указать на одно обстоятельство, которое верно и по отношению учения о трапезе Господней в 1 Кор. 10 гл. Учение об этом предмете является результатом стараний Апостола исправить имеющиеся в Коринфе ошибки. Апостол не имеет намерения писать на тему о хлебопреломлении ученые труды. Он, вдохновленный Духом Святым, пользуется неправильным поведением Коринфян как поводом, чтобы показать им, насколько несовместимо было оно с тем, что выражали они каждый воскресный день при хлебопреломлении. В 1 Кор. 10 это было их участие в трапезе бесовской, что побуждало его говорить о трапезе Господней. В 11-й главе этого послания это выражается в духе партийности среди верующих и в имеющем там место беспорядке при хлебопреломлении, что побуждает его говорить о вечере Господней.

"Но, предлагая сие, не хвалю вас, что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее. Ибо, во-первых, слышу, что, когда вы собираетесь в церковь, между вами бывают разделения, чему отчасти и верю. Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные" (1 Кор. 11,17-19).

Если Апостол мог кого-то похвалить, он делал это. Как он похож был в этом на своего великого Учителя! Во 2-м стихе он хвалит верующих за то, что они твердо держали предания, т.е. внушенные Духом Святым поучения Апостола, которые он передал им. Но когда теперь речь заходит об их собраниях как церкви, и тем более об их собраниях для совершения вечери Господней, он не может хвалить их, ибо они собирались не на лучшее, но на худшее. Что это значит, сейчас будет ясно.

Уже в начале своего послания (в гл. 1, ст. 11) он указывал им на существовавшие между ними споры, о которых он узнал от домашних Хлоиных. Теперь он говорит о разделениях между ними, о которых он слышал, чему он отчасти и верил. Он знал об их плотском состоянии, и потому не удивился, слыша теперь о таких печальных отношениях между ними. Как это печально и унизительно, какое бесчестие для Господа Иисуса и противодействие истине о едином Теле, когда между детьми Божьими происходят разделения! Это почти неизбежное следствие плотского состояния.

Греческое слово, означающее "разделение" (schisma = трещина, щель), характеризует состояние противостояния в среде верующих, разделение внутри церкви, но еще не открытый разрыв. Как мы боимся этого противостояния среди детей Божиих! В Коринфе оно приняло такую форму, что некоторые держались Павла, другие предпочитали Петра, третьи Самого Христа делали главою своей группировки. У нас это может проявляться в другой форме, но, как бы то ни было, это всегда опасно и ведет к тому, что Апостол называет разномыслием.

Это слово является переводом греческого слова "haires'is", что значит "школа", "учение". В Гал. 5,20 оно переведено как "ересь" (в нем. переводе: "секты" - Sekten). Это не просто какая-то форма своеволия, но это группка, или партия в среде верующих, которые отделяются от других, чтобы следовать своим собственным мнениям и мыслям. Ереси - это печальное следствие разделений, они принадлежат к "делам плоти" в Гал. 5. Тита Павел предупреждал, чтобы он еретика, после первого и второго вразумления, отвращался, "зная, что таковой развратился и грешит, будучи самоосужден" (Тит. 3,10-11).

Разделения не обязательно происходят по причине ложных учений. К образованию отдельных группировок могут привести даже сами по себе правильные понятия, когда, например, держатся только какой-то одной стороны истины, не замечая, что есть еще и другие стороны, на которые также нужно обращать внимание. Как часто чрезмерное подчеркивание какой-то одной истины и пренебрежение другими истинами Слова Божьего ведет к образованию группировок и, в конечном итоге, к заблуждениям! Когда начинают собираться не вокруг Господа Иисуса, но вокруг какой-то определенной истины Слова Божьего, какой бы ценной и важной она ни была, тогда происходит образование секты, и теряются не только остальные истины Слова Божьего, но и та истина, которой, в ущерб другим, оказывалось предпочтение. Туда, где для всей истины двери были заперты, рано или поздно вкрадывается заблуждение.

О, будем остерегаться "лисенят, которые портят виноградник", тонких "трещин" между нами, противостояния друг другу в учении, в образе жизни, в деле Господнем. Будем остерегаться духа сектанства! Это в высшей степени противно Богу! Кто других вводит в это, тот "развратился" и "грешит". Это ни в коем случае не противоречило замечанию Апостола: "Ибо надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные".

Почему надлежит быть разномыслиям? Неужели Бог хочет, чтобы были разделения, чтобы образовывались секты? Ни в коем случае! Это неугодно Богу.

Я вынужден остановиться на этом месте Священного Писания ввиду того, что некоторые толкователи фактически утверждают, что оно оправдывает те самые группировки и разделения, ибо они полезны верующим, открывая Бога с разных сторон. Понимать это так - значит ставить вещи с ног на голову! Нет, Бог в принципе не хочет, чтобы между верующими были разномыслия, но им при определенных обстоятельствах, надлежит быть: когда духовное состояние верующих так низко, что между ними возникают споры и зависть, так что Апостол вынужден сказать им: "Вы еще плотские" (гл. 3,2-3), тогда группировки неизбежны. Господь не может использовать это само по себе нежелательное явление для блага верующих и к Своей славе, выявляя, таким образом, тех, кто непричастен к этим группировкам и к связанному с ними злу.

Своя пища

Так собирались Коринфяне на "худшее", их собрания для хлебопреломления приводили их не к "доброму", т.е. не к прославлению Бога, а к злому - к выявлению имеющих место разделений. Внешним поводом к этому служил тот факт, что верующие там, очевидно, соединяли вечерю Господню с обычным обедом или с так называемой вечерей любви (греч. "agape" = любовь). По сути это не было чем-то ложным, неверным, ибо Сам Господь Иисус установил Свою вечерю во время другой, пасхальной вечери. Первые христиане в Иерусалиме так же, видимо, следовали этой практике. Все они были наполнены счастливым сознанием, что они представляют из себя одну семью, семью Божию. О, если бы и у нас было сегодня так! И это находило свое выражение в том, что они не видели никакого затруднения в соединении вечери Господней с обычным обедом. Так написано: "И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца" (Деян. 2,46).

Этот пример мог стоять перед глазами Коринфян, когда они соединяли вечерю Господню с обычным обедом, чтобы таким образом выразить любовь друг к другу. Однако, хотя они собирались для этого в одном месте, от них ускользала сама сущность их общений, и среди них начало проявляться то, за что Апостол мог их только упрекнуть: "Вы собираетесь так, что это не значит вкушать вечерю Господню; ибо всякий поспешает прежде других есть свою пищу, так что иной бывает голоден, а иной упивается. Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить? Или пренебрегаете Церковь Божию и унижаете неимущих? Что сказать вам? похвалить ли вас за это? Не похвалю" (1 Кор. 11,20-22).

Как быстро доброе может превратиться в злое, если не бодрствовать! То, что должно было быть выражением Божьей любви по отношению друг к другу, превратилось в выражение социального различия. Богатые, которые по всей вероятности, были ответственны за пищу, наедались сами и уничижали тех, кто ничего не имел. Свою роль при этом, конечно, играли и старые обычаи. От своих прежних языческих праздников они унаследовали привычку напиваться. Это было для них нормальным явлением. Незаметно эти старые привычки возвратились к ним. То, что может случиться и с нами. И они во время вечери напивались вином того обычного обеда, который был соединен с вечерей. Нет, это больше не означало вкушать вечерю Господню! Это было уничижение бедных среди них, пренебрежение церковью Божьей.

И Апостол прежде всего дает такое указание, чтобы отныне вечеря Господня не связывалась с каким-либо обедом или праздником: "Разве у вас нет домов на то, чтобы есть и пить?" Если они были голодны, они должны были есть дома, там утолять свой голод (ст. 34) и не ставить вечерю Господню на одну ступень с человеческими необузданными праздниками.

Возможно, кто-то из моих дорогих читателей, облегченно вздохнув, скажет, что с нами-то сегодня этого случиться не может. И это верно, что для нас сегодня не существует опасности смешивать вечерю Господню с чем-то другим. Но не стоим ли мы перед постоянной опасностью превратить вечерю Господню в нашу "собственную вечерю", когда мы делаем из нее то, что нам нравится? Не знаменательно ли, что Апостол противопоставляет здесь вечере Господней свою вечерю ("свою пищу")? О, если бы мы чаще думали о том, что это Господу принадлежащая вечеря, как мы уже напоминали об этом в одной из предыдущих глав! Разве мы не видим, как над действием различных человеческих установлений и прикрас права Господа остаются в пренебрежении, и сама вечеря настолько изменилась, что ее уже невозможно узнать? Разве человек является Господом этой вечери? Во всяком случае, часто он ведет себя именно так. Нет, это не значит вкушать вечерю Господню!

Значит ли это вкушать вечерю Господню, если она принимается для прощения грехов? Если в ней принимает участие невозрожденный человек? Если ее превратили в литургию, сакрамент, музыкальный праздник, экуменическое общение и тому подобное? Конечно, там могут участвовать благочестивые, богобоязненные люди, которые хотят совершать это в воспоминание своего Спасителя, но в этом случае это уже больше не вечеря Господня.

Не только личное дело

Среди протестантов широко распространено мнение, что вечеря - это только личное дело, ведь написано: "Да испытывает же себя человек, и, таким образом, пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей" (1 Кор. 11,28). Несомненно, сторона общения больше связана с трапезой Господней, вечеря же Господня - это более личная сторона. И тем не менее участие в вечере Господней не является чисто личным делом, ибо я ем ее не один. Это ясно видно из указания Апостола Павла на вторую ошибку Коринфян: "Всякий, - говорит он, - поспешает прежде других есть свою пищу." "Всякий", - это значит: они превратили вечерю Господню в свое чисто личное дело. Они забыли, что они члены друг другу. Их практическое, лишенное любви состояние, находило в этом свое яркое выражение.

Почерпнем из этого урок: если мы, участвуя в вечере, не помышляем в сердце своем о том, что мы являемся Телом Христовым, мы участвуем в ней не по Слову Божьему, не по воле Господа. Мы не можем вкушать вечерю каждый для себя, отделившись от других, которые так же, как и мы, принадлежат к Телу Христову. Если же мы так делаем, то это не значит вкушать вечерю Господню. Послушаем, что говорит Апостол. Говорит ли он в 26-м стихе: "Всякий раз, когда ты ешь хлеб сей, ... смерть Господню возвещаешь?" Нет, Он напоминает нам слова Господа, которые Он сказал при установлении Своей вечери: "Сие творите (вы) в Мое воспоминание", "Сие творите, когда только будете пить, в Мое воспоминание" (ст. 24 и 25). И затем, в 26-м стихе, Апостол добавляет новую истину: "Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет". Это совместное действие Церкви. Я не могу участвовать в этом обособленно, я не могу освободиться от ответственности, связанной с общением.

От Господа принять

В Коринфской поместной церкви царил беспорядок. Что делает Апостол? Устанавливает ли он строгий порядок? Или говорит: "Делайте это только раз в год"? О нет, он делает нечто гораздо лучшее: он указывает им на происхождение этого установления, на то, что он сам принял от Господа. В этом всегда проявляется мудрость Божья - указывать на то, что было от начала. Это может быть и болезненно, и унизительно для нас, но это единственный путь к восстановлению, идет ли речь о нашем личном или о нашем совместном пути веры.

"Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и возблагодарив преломил и сказал: "Примите, ядите, сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание" (ст. 23 и 24).

Не о христианском крещении получил Апостол откровение. Он был послан не крестить (1 Кор. 1,17), ибо он был служителем Церкви (Кол. 1,24), но от Самого Господа получил он откровение об установлении вечери Господней. Так важно было для Господа Иисуса это дело, что не через другого Апостола, а Сам Он наставил его в этом вопросе.

И то, что принял он от Господа, точно передал им. Они слышали об этом. Они не могли сказать: "Это мы слышим сегодня в первый раз." И какой вывод можно сделать из его боговдохновенных слов? Что дарованное ему откровение находилось в полном согласии с повествованием Евангелистов об установлении вечери. И как могло быть иначе, если и то, и другое было сказано Богом? В этом вопросе они не нуждались ни в конференции, ни в голосовании. На сколько все-таки чудесно Слово Божие!

И все же то обстоятельство, что Павел упоминает тот же порядок, что и Евангелисты, дает повод к размышлениям. Как и они, он говорит: Он взял хлеб... Он возблагодарил... Он преломил... Так принял он от Самого Господа, и так передал им. Как это замечательно: ни на йоту не изменяет Апостол первоначальный, Христом установленный, порядок, он ничего не добавляет и ничего не убавляет! И так как Павел желает исправить ошибки Коринфян в деле практического совершения вечери Господней, это обстоятельство заслуживает нашего особого внимания. Не должны ли и мы просто следовать этому порядку, который Он, прославленный, подтвердил затем через своего Апостола? Несомненно, это самое лучшее, что мы можем сделать в этом отношении. Всякий, человеком установленный порядок, каким бы целесообразным и чудесным ни был он в глазах людей, не является Божественным порядком. Более того, в очах Божиих - это беспорядок.

Апостол получил откровение о вечере Господней от Господа. В предыдущей главе я уже обращал внимание на то, как часто в этом коротком отрывке употребляется слово "Господь". Речь здесь идет о нашей личной ответственности при вкушении вечери Господней. В 10-й главе этого послания на переднем плане, в связи с трапезой Господней, стояли наши внешние отношения, а в 11-й главе, в связи с вечерей Господней, внутреннее состояние участвующих в ней, является основной мыслью учения Апостола. Не должны ли были Коринфяне, читая это послание, испытать чувство глубокого стыда? Как согласовалось их недостойное поведение и их необузданность с возвышенным значением этих знаков?

Возвещение смерти Господней

Думали они когда-нибудь, что, когда они вкушали хлеб и пили из чаши, они возвещали смерть Господню?

"Ибо всякий раз, когда вы едите хлеб сей и пьете чашу сию, смерть Господню возвещаете, доколе Он придет" (ст. 26).

"Смерть Господню" - какое серьезное, волнующее выражение! Господь Иисус, Которому принадлежала высшая слава, умер за них! Возможно ли, в виду знаков Его смерти, остаться равнодушным или запятнанными руками прикасаться к ним? Ведь что заставило Его умереть? Их грехи. И если это так, то должно быть невозможным явиться в присутствие знаков Его смерти с неосознанными грехами, смерти, которую они считали средством, устранившим от них эти грехи. Его смерть была сильнейшим доказательством и выражением святости Божией. И где должно быть тогда наше бедное "я" при совершении вечери Господней?

Все это исполнено для нас сегодня глубокого значения. Конечно, нам сегодня не угрожает опасность напиться при вечере Господней. Но как легко можем мы принести неосознанные грехи в присутствие Того, Чью смерть мы возвещаем! Как легко можем мы принимать вечерю Господню таким образом и в таком состоянии, что это не соответствует святости Божьей! Как можем мы избежать этой опасности? Лишь осуществляя верою, что Тот, Которого смерть перед нашим сердцем, воскресший и живой находится среди нас. Сознание того, что Он здесь, все приведет в порядок, в том числе и наше поведение, о котором идет речь в этом отрывке.

Часто спрашивают: "Перед кем мы возвещаем смерть Господню?" Я думаю: перед Богом и Его Ангелами, перед миром, перед всей вселенной. Из Еф. 3,10 мы узнаем, что сегодня начальствам и властям на небесах через Церковь делается известной многоразличная премудрость Божия. А из 1 Пет. 1,12 мы знаем, что Ангелы желают проникнуть в эти тайны. Это весьма серьезная и в то же время возвышенная мысль - быть призванным Богом возвещать в этом мире, отвергнувшем Христа, смерть Сына Его.

Чем именно возвещаем мы смерть Господа? Не пением, не чтением Слова Божия, не молитвами - все это может быть, не будучи связанным с возвещением смерти Господней, но вкушением хлеба и принятием чаши. Это замечание особенно важно для тех верующих, которые присутствуют при хлебопреломлении, но сами еще не участвуют в нем.

Я имею ввиду, к примеру, детей верующих родителей. Они растут в этой благословенной среде, они ходят с родителями на собрания, они спрашивают у них о значении того, что они там делают, как мы видим это в Ветхом Завете в связи с празднованием пасхи: "И когда скажут вам дети ваши: "что это за служение?" - скажите: "Это пасхальная жертва Господу, Который прошел мимо домов сынов Израилевых в Египте, когда поражал Египтян, и домы наши избавил" (Исх. 12,26-27). Когда-то дети по милости Божьей сами станут детьми Божьими и будут по-новому переживать собрания для хлебопреломления. Даже если они сами еще не участвуют в хлебопреломлении, они теперь могут в духе участвовать в поклонении церкви. Они уже поклонники, они от сердца поют хвалебные песни, они от сердца говорят: "Аминь" на молитвы. Но одного пока еще они не делают: они еще не возвещают смерть Господню. Это совершается только через участие в хлебопреломлении.

О, если бы те, кто не считает участие в хлебопреломлении важным и неотложным делом, могли бы принять все это близко к сердцу. Вы не только пренебрегаете последним завещанием Господа, Который сказал: "Сие творите в Мое воспоминание", но вы лишаетесь преимущества возвещать смерть Господню в этом мире.

Возвещение смерти Господней не означает, что собрания для хлебопреломления открыты для всех. Я не думаю, что хлебопреломление должно быть зрелищем для неверующих и что будет уместно приглашать при этом неверующих или чужих. Если же кто-то от всего сердца интересуется этим, то кто может отказать ему в присутствии на таком собрании? И в этом вопросе необходимы благоразумие и рассудительность.

Что же касается тех, которые наказаны, т.е. отстранены от участия в трапезе Господней, то, без сомнения, они лишаются преимущества присутствовать на собрании для хлебопреломления. Они теперь находятся "вне" - "внешних же судит Бог" (1 Кор. 5,13). Если же они хотят снова восстановиться, то, не ища контакта с братьями и сестрами, придти к братьям, проповедующим слово. Первое, что они должны снова привести в порядок - это подчинение Слову Божьему. Но их участие в собраниях для хлебопреломления и в молитвенных собраниях не желательно. Я не говорю "запрещено", ибо мы едва ли сможем воспрепятствовать их приходу, за исключением редких случаев открытого нарушения или порядка.

Мы преломляем хлеб "доколе Он придет". Хотя и не совсем правильно говорить: "Мы возвещаем Его пришествие", но хлебопреломление совершаем мы, только до Его пришествия. Чудная мысль! Мы обращаем при хлебопреломлении свой взор назад и смотрим на то, что совершилось на голгофском кресте, мы вспоминаем смерть Господа, которую Он претерпел для прославления Бога и для нашего спасения. И мы не можем вкушать от хлеба и пить из чаши, не думая о том, что Он снова придет. Всякий раз может быть последним разом. Так мы смотрим назад и смотрим вперед. Он скоро придет, чтобы взять нас из этого мира к Себе в Свою славу, где мы увидим Его, "Агнца, как бы закланного". Его, Кто вовеки веков будет центром поклонения искупленных Им.

"Есть и пить недостойно"

27-й стих часто понимается так, будто бы хлебопреломление предусмотрено только для особо достойных. Но послушаем о чем, собственно, говорит этот стих: "Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней".

Участвует в хлебопреломлении достойно, в принципе, каждое дитя Божие. Кровь Христа сделала его достойным. По своей природе мы были недостойны приходить в присутствие Божие. "Но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего" (1 Кор. 6,11).

Но существует опасность делать это недостойным образом. На это указывает наречие "недостойно". Особенно ясно это видно на примере Коринфян. Правда, они не напивались до такой степени, чтобы неверующих или даже врагов допускать до трапезы Господней. К сожалению, в широких кругах христиан это сегодня делается, и в любом случае - это против воли Божией. Но они принимали вечерю Господню совершенно недостойным Господа образом, они превратили ее в пирушку, так что Апостол должен был сказать им, что это вообще не вечеря Господня.

Даже если мы собираемся на основании Писания, мы все-таки можем есть и пить недостойно, если, к примеру, мы даем место нашему "я", если мы допускаем нашей воле вмешиваться в святое дело Божие и осуществлять в нем руководство. Если я, к примеру, говорю: "Я не буду петь песню, которую предложил этот брат" или: "Если этот брат будет молиться, я не скажу "Аминь", - не буду ли я с таким настроем недостоин есть и пить? Если кто-то самовольно оказывает влияние на ход собрания, не ожидая указания от Господа, если он вносит нечто свое, то, что исходит от плоти, то не приносит ли он "чуждый огонь" (Лев. 10 глава)?

Существует много форм недостойного участия в вечере. Если мы участвуем без внутреннего испытания души, если мы остаемся равнодушными или заняты другими вещами, если мы вкушаем вечерю Господню как обычную пищу, то не о нас ли тогда сказано, что мы "виновны против Тела и Крови Господней?" Почему "против Тела и Крови Господней?", потому что эти знаки прямо говорят о них! И если мы легкомысленно едим и пьем от них, мы не только хлеб и чашу бесчестим этим, но Тело и Кровь Христа, выражением которых они являются. Поступая так, мы едим и пьем в осуждение себе (ст. 29).

Самоосуждение не для того, чтобы остаться в стороне

Что же нам делать, если все это так серьезно? Остаться в стороне, подобно Давиду, который из-за поражения Озы не стал вносить ковчег Господень в свой дом (2 Цар. 6,9-10)? Это самый простой выход, но это человеческий выход, это не диктуемый благодатью Божьей выход. Сегодня царствует благодать, она царствует через праведность, но она царствует, царствует к вечной жизни с Иисусом Христом, Господом нашим (Рим. 5,21). И потому, выход из этого положения такой: "Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей" (1 Кор. 11,28).

Бог хочет, чтобы мы наши пути, наши молитвы, наше сердечное состояние испытывали и видели в Его свете, и Он хочет, чтобы мы постоянно делали это. Глагол "да испытывает" в греческом тексте стоит в настоящем продолженном времени, и это означает: испытывай себя постоянно, продолжай делать это! Таким образом, это не единичное мимолетное воспоминание в субботний вечер событий прошедшей недели, но постоянное самоосуждение в Его присутствии.

Я уже сказал: испытывать самих себя означает не только оценку своих путей, т.е. того, что мы сказали или сделали, но и наших внутренних побуждений для наших дел, и состояния, и настроения нашего сердца. Сколько можем мы найти оснований, чтобы со стыдом склониться перед Ним, а если мы посмотрим на себя во свете Его Слова! Будем делать это, возлюбленные! Благодать Божья, которая в Иисусе Христе простила нам все грехи, да поможет нам быть совершенно откровенными перед Ним, чтобы исповедывать Ему все то, что мы видим в себе неугодного Его святой воле. Это постоянное самоосуждение в продолжение нашей повседневной жизни является основанием истинной радости. Будем помнить: практическая святость тесно связана с радостью.

Если же мы не судим себя, то это приводит к безрадостной христианской жизни, к проникновению греха в нашу жизнь и к последующему наказанию со стороны Бога. Я убежден: низкое духовное состояние народа Божьего сегодня связано с тем, что мы постоянно сами себя не испытываем и (если нужно) не судим. Праведность и святость становятся нашей долей только на пути самоосуждения.

Скажите, возлюбленные братья и сестры, спрашивали ли мы когда-нибудь нашего Господа и Спасителя, согласен ли Он с нашей одеждой, с нашим времяпровождением, с нашим любимым занятием, с нашими приобретениями, с нашими путешествиями во время отпуска, с характером нашей семейной жизни и наших духовных занятий? Или эти (и подобные им) области нашей жизни исключены из нашего христианства? Спрашивали ли мы Его когда-либо, угодны ли Ему слова наших уст и помышления нашего сердца (Пс. 18,15)? Испытывали ли мы себя когда-либо во свете Господа, не наполняют ли нас и не руководят ли нами гордость, любовь к миру, неблагодарность, властолюбие или корыстолюбие? Влечет ли нас сердце наше к Слову Божьему? Занимает ли еще уединенная молитва важное место в нашей повседневной жизни? Охотно ли посещаем мы собрания верующих? Озабочены ли мы спасением погибающих грешников? Или мы никогда не спрашивали себя об этом? Будем же судить себя строго и в то же время в сознании благодати Божией, в которой мы стоим!

Мы избежали бы многих наказаний Божиих, если бы мы ходили в свете Его и исповедовали перед Ним наши ошибки и наши грехи. Почему не идем мы этим путем? "Не будьте как конь, как лошак несмысленный, которых челюсти нужно обуздывать уздою и удилами, чтобы они покорялись тебе. Много скорбей нечестивому, а уповающего на Господа окружает милость" (Пс. 31,9-10). Да, поистине, это милость, это благость Божия, которая ведет нас к покаянию (Рим. 2,4)!

И так как мы имеем дело с благодатью Божией, мы испытываем себя не для того, чтобы определить, можем ли мы идти на хлебопреломление или нам лучше остаться в стороне. Нет, мы испытываем себя для того, чтобы есть и пить, как мы читаем в нашим стихе: "И таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей". Это действительно благодать и милость Божья! Конечно, имеется в виду, что мы не остаемся во зле. Совершенно не согласуется с этой благодатью Божией, когда верующий человек, при малейшем происшествии в жизни, в страхе спрашивает себя, смог ли бы он сегодня участвовать в вечере или нет, хотя он все исповедал Господу. Усвоим хорошо эту истину: Слово Божие не знает такого, чтобы сегодня я имел "дерзновение" к преломлению хлеба, а завтра нет. Я должен испытывать себя и затем есть от хлеба и пить из чаши (ст. 28).

Таким образом, этот стих является благословенным ободрением Господа для нас, детей Божьих, чтобы нам иметь участие за Его трапезой, как бы часто мы ни ошибались. Он указывает также на то, как хочет Господь, чтобы весь Его народ приходил есть и пить, за исключением тех, кто несет на себе наказание со стороны суда.

Различные виды суда

В стихах с 28-го по 32-й употреблены четыре различных выражения в смысле "судить". Процитируем эти стихи:

28-ой стих: "Да испытывает (dokimazo) же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей".

29-ой стих: "Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем (diakrino)".

30-ый стих: "Оттого многие из вас немощны и больны, и не мало умирает".

31-ый стих: "Ибо, если бы мы судили (diakrino) сами себя, то не были бы судимы (krino)".

32-ой стих: "Будучи же судимы (krino), наказываемся (paideпо) от Господа, чтобы не быть осужденными (katakrino) с миром".

(1) Первое слово "dokimazo" = испытывать, проверять. Оно встречается в 28-стихе. О нем мы уже говорили, касаясь самоосуждения.

(2) Второе слово в ст. 31 - "diakrino" = различать, делать различие, судить о ком-либо, тесно связано с уже упомянутым выражением в 28-м стихе. Оно поясняет каким образом должны мы испытывать себя: нам нужно научиться различать, что в нашей жизни исходит от духа Божьего или от плоти, от Отца или от мира, от Господа Иисуса или от диавола. Как важно в нашей духовной жизни различение мотивов наших действий, чтобы нам было более ясно, что исходит свыше, а что снизу!

Это же слово употреблено и в 29-м стихе, где речь идет о рассуждении о Теле Господнем (в нем. переводе: "unterscheiden" = различать) и тем самым о различии между вечерей Господней и обычным обедом. Мы и этим вопросом уже занимались.

(3) Третье слово "krino" = судить, обсуждать. Встречается в ст. 31-м и 32-м стихах. Здесь познаем мы серьезную истину, что Бог не будет судить нас, если мы делаем это сами. Если же мы не судим сами себя, тогда Он судит нас, воспитывая нас в своей мудрости и любви, так что нам порою бывает больно. Речь здесь идет о земном суде со стороны Господа, о наказании, а не о вечном суде. От вечного суда христианин навеки спасен. "Верующий в Него не судится" (Иоан. 3,18). "Слушающий Слово Мое и верующий в Пославшего Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел от смерти в жизнь" (Иоан. 5,24).

(4) Четвертое выражение в 32-м стихе "katakrino" = осуждать. Оно подчеркивает сказанное. Мир идет навстречу вечному суду, вечному проклятию. Верующий же, напротив, не будет осужден с миром, вместо этого он будет здесь, если нужно, наказан. Как важно бывает для нас это наказание, какая громадная разница заключается между наказанием детей Божиих и осуждением мира!

Грех к смерти

Мы видим, что мы двояким образом можем недостойно участвовать в вечери Господней: когда мы едим от нее, не делая различия между вечерей Господней и обычным обедом, и когда мы едим от нее, не испытав себя прежде. Далее, мы видели, что Богу не угодно, когда мы едим и пьем, не осудив себя. В таком случае мы едим и пьем осуждение себе, т.е. наше участие в вечере Господней ведет нас к тому, что Бог вынужден наказывать нас, чтобы мы осознали наше состояние и не были осуждены с миром. Апостол добавляет при этом: "Оттого многие из вас немощны и больны, и не мало умирает".

Возможно Коринфяне никогда не задумывались о том, почему среди них было так много слабых и больных и немало умирало. Теперь Апостол показывает им истинную причину этого: их недостойное участие в вечере Господней. Должно ли сегодня быть по-другому? Только мы должны хранить себя от такой мысли, будто бы все болезни, все слабости, все случаи смерти верующих являются следствием неосужденного греха. Далеко нет! Возможно, Бог, допуская все это, преследует совершенно другие цели. Например, испытание веры, прославление Себя Самого, сохранение от зла и т.д. Порою Бог забирает от нас тех, которые не грешили, которые были лучшими среди нас, возможно, потому, что мы больше не слушали их. Но наше сегодняшнее место Писания говорит не об этом. Здесь речь идет о болезни, о смерти тех, которые согрешили.

Я не сомневаюсь, что, говоря о тех, которые умирают, Апостол имеет в виду согрешивших грехом к смерти (1 Иоан. 5,16). Настолько неверным было их отношение к вечере Господней в очах Божиих, что Он как следствие этого допустил до них телесную смерть. "О таковых не должно молиться",- говорит нам Бог через Апостола Иоанна. Другим примером греха к смерти является история Анании и Сапфиры в Деян. 5 гл.

"Грех к смерти" имеет отношение только к телесной смерти, но не к вечному разлучению души с Богом. Вопрос вечного искупления здесь вообще не затрагивается, речь идет о путях воспитания Богом Своих детей, "чтобы не быть, - Апостол здесь включает и себя, - осужденными с миром". Не должно ли все это быть для нас серьезным предупреждением, чтобы нам к вечере Господней, да и вообще к делу Божьему, не относится легкомысленно?

Благодарение

Когда мы в восьмой главе рассматривали установление Господом вечери Господней, мы вспоминали о том, что для этого установления характерны не просьбы и моления, а благодарение. Несомненно, это не без значения, что и Апостол Павел указывает на то, что Господь Иисус возблагодарил. Малое стадо, посреди которого Господь произнес благодарение, стало, если можно так выразиться, образовывать начало, ядро возникшей вскоре Церкви - той Церкви, в которой Он будет возбуждать постоянное благодарение Своему и их Отцу. Драгоценная мысль! Благодарение Господа относилось к Его смерти, и ее великим последствиям. Он смотрел дальше смерти, дальше гроба и видел в планах Божиих бесконечную благодать, в которой Его Церковь вместе с Ним будет стоять перед Отцом, и все это - результат Его собственной жертвенной смерти. И то, что было перед Его глазами и у Него в сердце, Он в благодарении сказал Своему Богу и Отцу. Это было совершенное благодарение, достигнувшее слуха Отца, это было благодарение, которое включало в себя бесконечную благодать Божию по отношению к Его ученикам. Это совершенное благодарение - Богу слава и хвала за это! - останется и в вечности. Благоухание это и сегодня возносится в собраниях верующих, которые в общении с Вождем этого благодарения посреди себя (Евр. 2,12), представляют из себя возносящее благодарение поклоняющееся стадо. И так будет вовеки веков!

Вечеря воспоминания

Господь Иисус возблагодарил Своего Бога и Отца и таким образом даровал Ему первое место. Но затем Он преломил хлеб, о чем напоминает нам Апостол Павел, и подал ученикам со словами: "Сие есть Тело Мое, за вас ломимое; сие творите в Мое воспоминание." (ст. 24). "В Мое воспоминание", - это очень сильное выражение, которое призывает к активному воспоминанию. Мы собираемся в определенное время с одной целью: вспомнить Его в Его смерти.

Со знаками Его смерти перед собою вспоминаем мы, что совершил Господь смертью Своею для нас. Да будет позволено мне еще раз подчеркнуть это: не жизнь Господа, какой бы совершенной и благодарной Богу ни была она, предстоит перед нами прежде всего в хлебопреломлении, но Его смерть. Об этом говорят знаки, которые стоят перед нами и в которых мы участвуем. Не жизнь Его возвещаем мы, но смерть. Конечно, мы не хотим и не можем отделить Его самоотверженную, святую и совершенную жизнь от Его жертвенной смерти. Именно смерть Его достойно венчает Его самопожертвование, которое Он постоянно проявлял в Своей жизни. Одна только Его жизнь не спасла бы нас, не принесла бы нам искупления.

Только лишь благодаря смерти Христа были порваны цепи дьявола, сковавшие нас, и только смерть нашего Господа единственным, неповторимым образом показала, что представляет из себя Святость Божия, в противоположность греху; какова любовь Божия по отношению к нам, людям; как ужасен грех в очах Божиих; в каком погибельном, испорченном состоянии находится человек; как велика власть дьявола; как разрушительны последствия греха и какое послушание проявил Господь. Почему же, тем не менее, в наших песнях и благодарениях, в отрывках Писания, которые мы прочитываем, преобладает тема жизни Господа Иисуса? Почему нам бывает трудно действительно быть занятыми Его смертью?

Мы настолько поверхностны (я имею в виду и себя самого), что очень мало заняты неисследимой тайной смерти нашего Спасителя, и еще меньше, - чудными ее последствиями. Как важно, как благословенно, как полезно было бы для всех нас, если бы мы, к примеру, занялись рассмотрением предписаний о различных жертвах, представленных нам, прежде всего, в книге Левит! Ничто не может нас глубже ввести в рассмотрение различных сторон жертвы Христовой, чем изучение этих прообразов. И ничто не ведет нас так к разумному поклонению, как занятие этим возвышенным предметом. Говоря о жертвах, мы должны отметить, что Господь не как жертва хлебного приношения является предметом вечери воспоминания, но как жертва всесожжения, как жертва повинности, как жертва за грех.

Но имеется и еще одна сторона, на которую я хотел бы указать в связи с вечерей воспоминания. Сторона, которую мы порою упускаем из вида. Когда мы едим от хлеба и пьем из чаши, мы перед всей вселенной соединяемся с умершим Христом. Мир знает только одного умершего Христа. И с Ним делаются одно верующие в Него. В этом выражается их любовь к Нему и их преданность Тому, Кого мир презирает и отвергает.

Очень хорошо иллюстрирует эту мысль Иосиф из Аримафеи. Умерший Господь висит на кресте. Весь мир последовал за своим вождем и распял Господа славы (1 Кор. 2,8). Затем Иосиф из Аримафеи выступает вперед и просит о теле Иисуса. Он снял тело Господа своего с креста и отнес Его в гроб. Можно ли увидеть более яркую и трогательную картину того, что значит соединиться с умершим и отверженным Господом? Своим действием Он как бы сказал: "Мир ненавидит Его, но я Его люблю. Мир убил Его, но я хочу иметь Его мертвое тело, если даже меня постигает та же участь". Так и мы своим участием в вечере соединяемся с умершим Господом, Которого мир отвергает.

"Сие есть Тело Мое, за вас ломимое," - какие слова! Его любовь влекла Его к тому, чтобы отдать Себя за нас. Это то, что занимает нас при вечере и глубоко волнует наши сердца. Но затем мы слышим еще другие слова Господа: "Сие творите в Мое воспоминание". Первое слово показывает нам, что Он сделал для нас. Это слово показывает, что мы должны делать для Него: с любовью думать о Нем. "За вас" - это Его любовь, "в Мое воспоминание" - это наш ответ на нее. Дадим же Ему этот ответ, возлюбленные!

Вечеря воспоминания - это ПРАЗДНИК?

После того, как в 1 Кор. 5,7 сказано, что "Пасха наша, Христос, заклан за нас", в 8-м стихе добавляется: "Посему станем праздновать не со старою закваскою ...". Часто спрашивают: имеет ли это отношение к празднованию вечери? Многие отвечают утвердительно, некоторые считают этот вопрос не имеющим значения. Думаю, что вопрос этот немаловажен.

Прежде всего я хотел бы обратить внимание на выражение, которое употреблено в самой постановке вопроса: празднование вечери. Мы фактически нигде в Писании не читаем, что вечеря Господня праздновалась. Мы преломляем хлеб (Деян. 20,7; 1 Кор. 10,16), мы причащаемся от одного хлеба (1 Кор. 10,17). Мы имеем участие в этом святом деле, да - но мы не празднуем его. Конечно, я не могу представить на земле что-либо более праздничное, чем когда дети Божий собраны, чтобы вспомнить Своего умершего Спасителя и в духе и истине поклониться Ему и Отцу. И однако, мы не празднуем "смерть Господню", мы возвещаем ее (1 Кор. 11,26).

Когда дорогие дети Божьи употребляют выражение "празднование вечери", они - не имеют в виду что-то ложное. И я не говорю, что это совершенно неверно. Только, говоря так, мы не должны связывать это с человеческими способностями как-то все это приукрасить. Господь Иисус установил Свою вечерю в простоте, и в такой же простоте преломляли хлеб первые христиане (Деян. 2,42 и ниже). На этом должны основываться и мы. Всякое человеческое добавление, будь оно самым праздничным, не от Господа. Разве это не Его вечеря, не Его трапеза (1 Кор. 11,20; 10,21), в которой мы имеем право участвовать? Мы не можем делать из нее то, что нам нравится. Об этом мы уже упоминали.

В поклонении Богу (и конечно же не только там) все должно соответствовать Ему и совершаться по установленному Им порядку. "Если же будешь делать Мне жертвенник из камней, то не сооружай его из тесаных, - говорил Господь Своему земному народу. - Ибо, как скоро наложишь на них тесло твое, то осквернишь их. И не входи по ступеням к жертвеннику Моему, дабы не открылась при нем нагота твоя" (Исх. 20,25-26). Самые лучшие намерения людей и все их искусство не украшают в очах Божиих жертвенник, но оскверняют его. Бог не может терпеть, что в Его святом присутствии проявляется "плоть" человека. Как должны мы стоять на страже, особенно когда дело касается поклонения, перед всякого рода нововведениями, которые не носят печати авторитета Его Святого Слова!

Что же касается выражения "станем праздновать" (5 гл.), то оно не относиться к вечере Господней. Оно указывает на праздник опресноков, который был тесно связан с пасхальной вечерей и праздновался непосредственно после нее в продолжение семи дней. В течение всего этого времени в домах Израильтян не должно было находиться ничего квасного. Этот прообраз использует Апостол Павел, чтобы исправить неверное поведение и состояние верующих в Коринфе. Они допустили нахождение в своей среде закваски "порока и лукавства".

Закваска в Священном Писании всегда говорит о грехе, который действует в ком-то и при этом стремится сообщить свой характер всей массе. "Малая закваска квасит все тесто". Это принцип, свойственный греху: он не ограничивается отдельными случаями или личностями, если только он не устранен путем самоосуждения или, если нужно, путем наказания.

Закваска может представлять из себя нравственное зло или какое-либо искажение в учении. У Коринфян речь идет о нравственном зле, у галатов вопрос касается учения (Гал. 5,9). К тому же Господь Иисус предупреждает нас от закваски фарисеев и саддукеев, которая есть лицемерие (Мат. 16,6; Лук. 12,1).

Мы должны со всей серьезностью заботиться о том, чтобы, как в личной жизни, так и в Церкви Божией осудить и устранить всякое зло, вымести старую закваску, чтобы нашим практическим состоянием ("новое тесто") выразить то, кем мы являемся по нашему положению через совершенное Христом дело ("вы безквасны").

Таким образом, это и есть тот праздник, который мы, дети Божьи, должны праздновать. Как долго или как часто? Каждый первый день недели, когда мы преломляем хлеб? Нет, не один день недели, но семь дней - все время нашей жизни здесь на земле. Ибо число семь всегда указывает на совершенство дел Божиих. И каким серьезным, каким волнующим является основание для этого праздника: смерть нашего Господа! "Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас". И если Он заклан (Отк. 5,9), чтобы освободить нас от вечных последствий наших грехов, то жизнь во грехах должна представлять для нас нравственную невозможность. Мы судим их, судим беспощадно, и в то же время в счастливом сознании благодати, которая в очах Божиих устраняет их.

Сопоставление трапезы и вечери Господней

Уже в двух предыдущих главах я указывал на то, что трапеза Господня и вечеря Господня представляют из себя одно и то же дело, рассматриваемое с разных сторон. Имея это в виду, сопоставим теперь определенные различия между этими двумя аспектами хлебопреломления, что, как я надеюсь, сделает предмет этот еще более ясным.

Трапеза Господня указывает нам на хозяина дома, вечеря Господня - на владельца его.

Трапеза Господня представляет нам, где, т.е. на каком основании должно совершаться хлебопреломление, вечеря Господня показывает нам, как, т.е. каким образом, должны мы участвовать в хлебопреломлении.

При трапезе Господней речь идет более о том, кто в ней участвует, при вечере Господней - что она из себя представляет. Или можно сказать: трапеза Господня делает ясным, что есть мы - единство, совокупность, вечеря Господня говорит о том, что мы делаем - возвещаем Его смерть.

Трапеза Господня является выражением нашего совместного участия, вечеря Господня - это выражение моего личного преимущества.

В трапезе Господней находит свое выражение единство Тела Христова, главной же мыслью вечери Господней является воспоминание Его смерти.

Рассматривая трапезу Господню и говоря об ответственности детей Божиих, имеется в виду более их внешнее отношение к другим (предупреждение о нечистых связях), а рассматривая вечерю Господней упор делается на внутреннем характере участия их самих в этом (предупреждение о недостойном участии). Или, говоря иначе: трапеза Господня связана с совместной ответственностью, т.е. мы все ответственны за ее чистоту (вы не можете быть равнодушны к тому, как я живу), вечеря же Господня имеет дело с моей личной ответственностью, чтобы затем достойно есть и пить.

Противоположностью трапезы Господней является трапеза бесовская, противоположностью вечери Господней является своя вечеря ("своя пища"). Невозможно участвовать и в том, и в другом.

В связи с трапезой Господней говорится о Теле Христовом, в связи с вечерей Господней - о Теле Господнем.

Несоответствие своей ответственности в связи с трапезой Господней приводит к ослаблению свидетельства, несоответствие же ответственности в связи с вечерей Господней неизбежно приводит к суду (наказанию со стороны Отца).

Один символ - два значения

Для некоторых детей Божиих представляет трудность мысль, что под "хлебом" в 1 Кор. 10 гл. подразумевается нечто другое, чем в 1 Кор. 11 гл.. Фактически, согласно 1 Кор. 10,16, через хлебопреломление мы выражаем наше соединение с Телом Христовым, которое Он отдал за нас. Мы уже видели это в 9-й главе. В 11-главе также хлеб является символом отданного за нас Тела Христова: "Сие есть Тело Мое, за вас ломимое" (ст. 24). Но в 10-й главе хлеб также является символом таинственного Тела Христова - Церкви: "один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба" (ст. 17).

Это двойное значение хлеба при хлебопреломлении ни в коей мере не должно тревожить нас, скорее это представляет собою ценность, и уже в Ветхом Завете, имеет свой драгоценный прообраз. На столе для хлебов предложения (Исх. 25,23-30; Лев. 24,5-9) лежали два ряда по шесть хлебов, испеченных из пшеничной муки, на которые был положен чистый ливан. С одной стороны, эти хлебы говорят о Христе, как о пище для Своего народа. Они были пищей священников. С другой стороны, эти двенадцать хлебов изображали единство народа Израильского. Если бы пришли дни падения и разделения (и они пришли), то Бог видел Свой народ как единое целое. Окруженные со всех сторон золотым венцом, эти хлебы постоянно лежали перед Ним, во все время странствия по пустыне - "хлеб всегдашний" (Чис. 4,7). Так и сегодня, народ Божий, окруженный праведностью Божией, постоянно перед Его святыми очами. Бог всегда видит его как единое целое во Христе. Священный ладан Его благоволения покоится на нем. Да будет возвеличено Имя Его за это славное положение, в которое мы поставлены Его благодатью!

Сборы пожертвований

Необходимо упомянуть еще об одном предмете, связанном с преломлением хлеба - о сборах для нужд святых и для дела Господнего. То, что существует связь между жертвой хвалы и жертвами благотворения и общительности, ясно видно из Евр. 13,15-16: "Итак будем чрез Него непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть, плод уст, прославляющих Имя Его. Не забывайте же благотворения и общительности, ибо таковые жертвы благоугодны Богу". Без сомнения, это место не говорит о хлебопреломлении. Жертва хвалы в нашей жизни должна возноситься Богу постоянно, а не только в связи с хлебопреломлением. И однако, существует связь между обращенной к Богу жертвой (хвала уст) и жертвами, обращенными к людям (благотворение и общительность). Нам свойственно забывать об этой второй, возможно, и не такой возвышенной стороне, но Бог соединяет их с духовными жертвами, которые мы, как "священство святое", можем приносить Ему (1 Пет. 2,5).

Мы видим это соединение во Втор. 26,1-15. После того, как в ст. 10-ом сказано: "... и поклонись пред Господом Богом Твоим", в ст. 12-ом сказано, чтобы после отделения всех десятин, была отобрана святыня и отдана "левиту, пришельцу, сироте и вдове". Бог хочет, чтобы мы принимали участие и в нуждах святых. Ему благоугодны такие жертвы. Мне кажется, что под благотворением (греч. слово, обозначающее это понятие, встречается только в Евр. 13 гл.) понимается здесь более добродетельность в общем смысле, в то же время, как общительность связана более с нуждами дела Божьего. Во всяком случае, Апостол Павел употребляет это слово именно в таком смысле в Гал. 6,6 и в Фил. 4,15. Наставляемый словом должен делиться всяким добром с наставляющим. И Филиппийцы от начала делали это по отношению к Апостолу. "Если мы посеяли в вас духовное, велико ли то, если пожнем у вас телесное?", - спрашивает Апостол Павел в 1 Кор. 9,11.

Можно подумать, что характер участия в этом отдельных верующих не имеет значения. Однако, Духу Святому было угодно, чтобы и в этом, на первый взгляд незначительном деле, мы имели ясное указание безошибочного Слова Божьего: "При сборе же для святых поступайте так, как я установил в церквах Галатийских: в первый день недели каждый из вас пусть отлагает у себя и сберегает, сколько позволит ему состояние, чтобы не делать сборов, когда я приду" (1 Кор. 16,1-2).

Кто-то и сегодня может сказать, что у него достаточно духовности для того, чтобы знать, куда и каким образом употребить свои деньги или свое добро. Однако, нередко за этим притязанием на высокую духовность скрывается ничто иное, как гордость. Не желая ограничивать свободу отдельных верующих, т.е. написать каким образом проявлять им свою щедрость, Апостол Павел, по данной ему от Бога мудрости и власти, устанавливает, как общее правило для всех церквей, что должны совершаться сборы. К тому же сборы эти должны совершаться регулярно, а не только по обстоятельствам, и в соответствии с возможностями каждого. Цель этих сборов здесь не названа. Однако, ясно, что речь здесь идет об особых сборах для нуждающихся братьев и сестер в Иудее. Также ясно, что здесь нам показан общий принцип, которым мы не можем пренебречь без ущерба для себя и других.

Почему, в связи со сбором средств, назван первый день недели? В этот день, день Господень, святые регулярно собирались для преломления хлеба (Деян. 20,7) и приносили Богу духовные жертвы. Очевидно, собравшись вместе, они должны были складывать собранное у себя. Выражение Апостола: "чтобы не делать сборов, когда я приду" подтверждает эту мысль. И он, видимо, хотел избежать того, чтобы его присутствие оказало на них какое-то, в этом отношении, влияние. Как отличается все это от той практики, которую мы наблюдаем сегодня в широких кругах христианства! То, что только верующие имели это преимущество - участвовать в сборах, видно из того факта, что совершалось это на их собраниях, и мы хорошо делаем, если придерживаемся этого порядка. От человека неспасенного Бог не принимает материальных жертв. "Сокрушенный дух" - вот жертва, которую Бог ожидает от него и которую он не презирает (Пс. 50,19).

Связь между собраниями во имя Господа и принесением материальных жертв имеется уже в Ветхом Завете, в установлении Богом сбора десятин, интересную параллель: израильтяне должны были приносить десятины туда, куда они приносили свои жертвы - на место, которое избрал Господь, чтобы пребывать имени Его там (Втор. 12,5-6; 14,22-27). "Принесите, - обращается Бог к своему отпавшему от Него народу в конце Ветхого Завета через пророка Малахию, - принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме Моем была пища" (гл. 3,10). Под "пищей" в доме Божием понимаются необходимые средства "на потребности для дома Бога нашего", к чему расположил свое сердце верный остаток народа Божия во дни Неемии (Неем. 10 гл.). "И мы не оставим дома Бога нашего" (ст. 39). Желание, достойное подражания!

Для нас сегодня понятия "дом хранилища", "место, где пребывает имя Его", связаны с собраниями во имя Его (Мат. 18,20), особенно собраниями для хлебопреломлений. Это для нас сегодня "место", куда мы, образно говоря, приносим как наши жертвы, так и наши десятины. Один автор в связи с этим метко заметил: "Братья в начале очень заботились о том, чтобы то, что они жертвовали для Господа от своего имения, постоянно было связано с тем же самым местом и тем же самым временем, когда они приносили Ему хвалу и поклонение".

Что же касается распределения денег, то это дело не церкви, а отдельных духовных братьев, которые пользуются доверием поместной церкви. Требуемые качества этих "служителей" (греч. diakonos) перечислены в 1 Тим. 3,8-13. То, что церковь, как таковая, не имела отношения к распределению пожертвований, отчетливо видно на чудном примере ранней церкви в Иерусалиме - еще в то время, когда в этом вопросе не существовало установленного Апостолами порядка. В то время все у верующих "было общее" (Деян. 4,32). Зажиточные между ними продавали свою землю или дома, приносили цену проданного и "полагали к ногам Апостолов" (ст. 35 и 37). Ни сами жертвователи, ни церковь не находились при распределении денег, но Апостолы. "И каждому давалось, в чем кто имел нужду" (ст. 35).

Когда при распределении приношений появилась опасность, что эта чрезмерная перегрузка может повлиять на их постоянство в молитве и служении словом, то, по их совету, на эту службу были поставлены семь мужей, исполненных Духа Святого. Они должны были впредь "пещись о столах", т.е. распределять пожертвования среди нуждающихся. И хотя эти семь мужей в Деян. 6 не названы прямо диаконами, они все же имели соответствующие их духовному положению и их деятельности признаки. Стефан, один из семи, являет собой образец "хорошо служившего" служителя, который приготовил себе высшую степень и великое дерзновение в вере во Христа Иисуса (1 Тим. 3,13).

Эти служители совершают свое непростое служение перед очами Господа. Требовать от них, время от времени отчета перед церковью совершенно не на основании Библии. Они пользуются доверием церкви, однако, в своей деятельности они ответственны одному Господу, средствами Которого они управляют. Церковь отнюдь не имеет "права" на информацию. Она ведь не парламент, осуществляющий функции контроля. Верующие, участвуя в сборах, приносят свои жертвы Господу. Дальнейшая ответственность лежит не на них, а на служителях.

Я не говорю, что неполезно или плохо давать иногда церкви финансовую информацию или прочитывать благодарственное письмо. Но, принципиально требовать объяснения в употреблении денег - это совсем другое дело и не основано на Писании. Ни Господь Иисус не требовал от Иуды Искариота, у которого была касса, отчета в употреблении того, что туда полагалось, ни в Ветхом Завете не читаем мы, чтобы делалось нечто подобное. Напротив, в 4 кн. Цар. 22 гл. в отношении серебра, "принесенного в дом Господень", дано знаменательное указание: "Впрочем не требовать у них отчета в серебре, переданном в руки их, потому что они поступают честно" (ст. 7).

Будем же, возлюбленные, держаться первоначального порядка в доме Божием! Ибо то, что не соответствует этому порядку, является беспорядком.

Во избежание недоразумений необходимо отметить, что на христианина не возложена обязанность давать десятину. Мы не под законом, но под благодатью (Рим. 6,14). Бог любит доброхотно дающих (2 Кор. 9,7), которые богаты добрыми делами (1 Тим. 6,18), ревностью (Тит. 2,14) и приготовлены "ко всякому доброму делу" (Тит. 3,1). Истинное христианское пожертвование, как и все в жизни и служении истинного христианина, должно совершаться не по закону, а по благодати и под руководством Духа Святого.

Ночь, в которую Он предан был

Еще раз мы возвратимся к повествованию Апостола Павла в 11-й гл. 1 Коринфянам об установлении вечери Господней. В 23-м стихе мы находим в высшей степени замечательное выражение, которое я раньше (не без намерения) пропустил: "что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб..." Обращали ли мы когда-либо внимание на особенность, ценность этого выражения? Если бы люди, руководствуясь своей собственной мудростью, описывали бы эти события, они бы обязательно для выделения этой знаменательной ночи сказали бы: "в ночь, которая предшествовала распятию Иисуса". Но Дух Святой выражается здесь по-другому. Когда Он хочет выделить ночь, в которую Господь Иисус установил вечерю, Он связывает эту ночь с предательством Иуды Искариота. Почему? О, на фоне черного дела Иуды любовь Спасителя сияет еще ярче!

То злое дело, которое совершил Иуда, глубоко затронуло дух Господа, так что Он даже возмутился. Уже пророческое слово Духа Иисуса в Псалмах трогательным образом передает это:

"Даже человек мирный со мною, на которого я полагался, который ел хлеб мой, поднял на меня пяту" (Пс. 40,10).

"Ибо не враг поносит Меня, - это я перенес бы; не ненавистник мой величается надо Мною, - от него я укрылся бы: но ты, который был для Меня то же, что и я, друг мой и близкий Мой, с которым мы разделяли искренние беседы и ходили вместе в дом Божий" (Пс. 54,13-15).

Если мы присоединим к этому Евангельские повествования (характерно, что все четыре Евангелиста говорят об этом факте), то это будет еще более впечатлительно:

"И когда они ели, сказал: Истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня" (Мат. 26,21).

"И когда они возлежали и ели, Иисус сказал: Истинно говорю вам, один из вас ядущий со Мною, предаст Меня" (Map. 14,18).

"И вот, рука предающего Меня со Мною за столом" (Лук. 22,21).

"Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: Истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня" (Иоан. 13,21).

И здесь, в 1 Кор. 11 гл., хотя Господь уже находился во славе, Он не забыл это ужасное дело, но повелевает сообщить нам, что Он даровал вечерю ученикам "в ночь, в которую Он был предан".

Как ужасно, как отвратительно предательство, совершенное кем-то из круга самых близких, самых доверенных людей! И Господь глубоко чувствовал это. "Один из вас", - как бы сетует Он, - "один из вас предаст Меня". Уже то было достаточно ужасно, что Иерусалим, который Он так любил, не желал Его и оставил Его в холоде на улице, с "головою, покрытой росою" и "кудрями - ночною влагою" (Пес. П. 5,2). Его слезы о святом граде красноречиво говорят о том, как больно было для Него равнодушие Иерусалима. Но они никогда и не любили Его. Для Него во сто крат хуже, чем ненависть людей извне, было то, что Он не находит покоя, не находит утешения в кругу Своих, но, именно, там испытал Он неверность человека, и, именно, это так возмутило Его.

И действительно, если бы Его любовь не была Божественной и совершенной, она бы не устояла перед такой неверностью и могла бы угаснуть. Но Господь Иисус в истинном величии и достоинстве Своей Личности и Своей Любви поднимается выше всего этого и, доказывая неповрежденность Своей любви к ним, дарует им вечерю воспоминания о Нем, именно, в ту ночь, в которую Он был предан.

Плоть в Иуде нисколько не хуже, чем в тебе или во мне. И на нас точно так же нельзя полагаться, как и на Иуду Искариота, который предал Его, или на Петра, который отрекся от Него. Не выражали ли все Его ученики намерение умереть вместе с Ним (Map. 14,31)? Не говорили ли они подобное этому: "На нас Ты можешь положиться, Господь"? Но на плоть полагаться нельзя. События в ту последнюю ночь учат нас, что мы никак не можем доверяться плоти. Это может быть связано с чем-то низким и ужасным, как у Иуды, или с добрыми намерениями, как у других учеников - ни на что из того, что в нас самих по себе есть, мы полагаться не можем.

Но любовь Христова, в отличии от нашей, не подвержена переменам. Она неизменна. Она не ограничена нашим жалким ответом на нее. О, каким местом покоя является Его любовь! И чтобы мы познали, что Его любовь не зависит от нашей верности, Он установил нам эту вечерю в ту ночь, в которую Он был предан.

О, любовь, с чем сравню несравненный Твой лик?

Бедный разум, сраженный, молчит...

Он бессилен хоть часть твоих свойств понимать,

Песнь любви только в сердце звучит.

Далее: ГЛАВА 11. Дары и служители

Для поклонения не нужны дары. Каждому из нас. Восшед на высоту. ОН дал. Цель даров. Призвание служителя. Посвящение. Пресвитера. Имеются ли сегодня пресвитера? Жить от благословения.

Назад: ГЛАВА 9. Мы видели Господа

Две стороны преломления хлеба. Неверное поведение из-за незнания новых отношений. Неправильное употребление свободы. Чаша благословения перед хлебом. За идолами стоят бесы. Внешнее участие означает общение. Одно Тело — мы многие. Преимущество и ответственность. Допущение к трапезе Господней. Почему Сам Господь не говорил о Своей трапезе? Это не клерикализм. Поклонение в Духе и истине. ТРАПЕЗА ГОСПОДНЯ в Ветхом Завете.

Оглавление