Христианские страницы

Богослужение и служение словом

Как распознать руководство Святого Духа?

Имеются различные признаки, по которым можно распознать, руководит ли нами Дух Бога или какой-либо другой. Они бывают положительные и отрицательные. Сначала рассмотрим отрицательные признаки. Но прежде, чем это сделать, мне бы хотелось остановить ваше внимание на двух моментах, а именно прежде всего на разнице между служением и богослужением.

Богослужение в истинном смысле этого слова означает поклонение Богу, воздаяние благодарения и хвалы Богу. Существенная разница между богослужением и служением заключается в том, что в первом случае человек обращается к Богу, а во втором случае Бог через своего служителя говорит к людям. Конечно, наше единственное и полностью удовлетворимое право на богослужение - это преизобильная благодать, которая приблизила нас к Богу кровью Иисуса Христа настолько, что мы знаем Бога, как Отца, и, как к таковому обращаемся с просьбами, - настолько, что станем царями и священниками. И в этом равны все святые, как наислабейший, так и наисильнейший, как самый опытный христианин, так и младенец во Христе. Самый одарённый служитель Господа имеет ничуть не большее право приблизиться к Богу, чем самый слабый верующий среди тех, кому он служит. Отрицание этого факта привело бы к тому, что так распространено в христианстве, а именно учреждение должности священника между собранием и Богом. Мы имеем великого Первосвященника, и это единственное священство, существующее в настоящее время рядом с принадлежащими Ему. И в этом участвуют все верующие в равной степени. Поэтому невозможно согласиться с тем, что в собрании христиан только те уполномочены предлагать песни, молитвы, благодарить или восхвалять, которые одарены Богом учить, увещевать или возвещать евангелие. Бог, Святой Дух, может воспользоваться и другими братьями, чтобы либо предложить песнь, выражающую мольбы собравшихся в собрании, либо через их молитву выразить их чувства и потребности. Если Богу угодно действовать таким образом, то кто или что мы такое, чтобы противиться этому? Однако эти богослужебные действия не дают особых преимуществ тем, кто обладает этими дарами, и они, несомненно, должны постоянно подчиняться управлению Святым Духом и изложенным в 1 Кор. 14 принципам, подходящим для всех времён, чтобы всё было "благопристойно и чинно".

Служение, то есть служение слова, с которым Бог обращается к людям через Своего служителя, есть результат наделения одним или несколькими дарами в отдельности, за использование которых ответственны последователи Христа. И снова повторяю: в отношении права исполнять богослужение мы все равны. Однако ответственность за служение вытекает непосредственно из того, в чём мы отличаемся. Мы приняли "различные дарования" по данной нам благодати" (Рим. 12,6). Уже само это положение ясно показывает разницу между служением и богослужением, что, к сожалению, так мало принимается во внимание.

Второй момент, на который я хотел бы указать, - это свобода служения. Истинная, соответствующая Писанию идея этой свободы не ограничивается свободой осуществления самих дарований, но предусматривает и их расцвет. Согласно этой мысли, мы постоянно должны собираться с сознанием руководства и верховенства Духа, с сознанием того, что мы не должны чинить препятствия Его действиям "через кого Он хочет". И совершенно ясно, что прежде всего расцвету какого-то дарования должна способствовать деятельность Духа, потому что именно Он начинает действовать через тех, которых до сих пор ещё не использовал. Любое другое положение противоречит привилегиям собрания и непосредственно правам Святого Духа.

С другой стороны, существует огромная опасность для верующих, которые собираются на этой основе. В то время, как они хотят освободить место Святому Духу, используя одного брата для предложения какой-либо песни, другого - для молитв, а третьего - для произнесения слова назидания или увещевания, в то время, как в дальнейшем они рассчитывают на Духа относительно приношения и использования даров, для назидания собрания, то появляется повод для опрометчивых и своевольных действий. И если где-нибудь такое происходит, важно различать между тем, что исходит от плоти, и тем, что от Духа. В каждом верующем имеется два источника мыслей, чувств, движущих мотивов, слов и действий. Они определены в Писании, как "плоть" и "дух". Наше активное участие в собраниях святых может происходить от того или другого источника, и очень важно правильно различать их. Принимаем ли мы участие в общем служении по собственному желанию или только по случаю, мы всё равно в связи с этим должны постоянно и серьёзно испытывать себя. Да, никто из нас не может совершенно уклониться от этой ответственности, потому что мы все призваны "испытывать духов, от Бога ли они..." (1 Иоан. 4,1), а также со всей ответственностью признавать всё, что от Бога, и уклоняться от того, что происходит от какого-то другого источника.

А теперь обратимся к тем великим, основополагающим признакам, с помощью которых мы можем отличить управление Духом от самонадеянности и подражания плоти. И прежде всего скажем несколько слов о том, что не уполномочивает нас принимать участие в управлении или назидании собрания.

Само собой разумеется, что мы не уполномочены действовать только лишь на том основании, что существует свобода. Собственно говоря, об этом нет необходимости говорить, однако важно помнить об этом. Способность читать и, возможно, умение читать отчётливо, ещё никому не даёт права читать вслух главу за главой. Прочесть главу вслух нетрудно, это мог бы сделать даже ребёнок, умеющий читать, однако выбрать главу правильно и прочесть её вслух в нужное время - это совсем другое дело. Точно также легко предложить какую-нибудь песню, но выбрать песню, которая бы в данный момент выражала чувства собравшихся или должным образом направляла их, невозможно без руководства Святым Духом. Поэтому я говорю ещё раз: свобода участвовать в служении в собрании ещё никому не даёт право воспользоваться представившимся случаем.

И даже тот факт, что возникает перерыв, когда никто из братьев не задействован, не является достаточным основанием для вмешательства. Хотя и молчание может быть так же хорошо, как и всё другое, однако молчать во всех отношениях лучше, чем говорить или делать что-то лишь для того, чтобы нарушить эту тишину. Я знаю, что значит, когда присутствует много людей, которые ещё не собирались с нами или которые, возможно, ещё не обратились. Какое неприятное чувство овладевает нами тогда при возникновении долгого молчания! Там, где это происходит часто или стало обычным, вероятно, следует сделать особые общения для необращенных. Однако никто не может считаться уполномоченным в присутствии чужих читать молитвы, выступать с проповедью или предлагать песнь только для того, чтобы что-нибудь сделать.

Кроме того, ни наш опыт, ни занимаемое нами положение не являются в этом отношении надёжным путеводителем. Возможно, для меня становится очень дорога одна песня, или же я с трепетом и великой радостью слушал её в исполнении церковного хора, однако это не значит, что я должен предложить её исполнить на ближайшем собрании, где я буду присутствовать. Потому что, быть может, она совершенно не подходит в данный момент к состоянию собравшихся, или Духу вовсе не угодно, чтобы вообще была исполнена какая-то песнь.

Точно также дело обстоит и с молитвой. Молящийся в собрании является одновременно устами всех, чтобы выразить общие чувства, будь то в молитве и мольбе, или в благодарении и просьбе. Может случиться так, что я сам лично имею просьбы, заботы и скорби, которые я открываю дома перед Господом, но упоминание о которых в собрании было бы совершенно неуместным и, вероятно, низвело бы моих братьев и сестёр до уровня, на котором нахожусь я сам. С другой стороны, моя душа может быть весьма счастливой в Господе. Но если общее состояние собрания иное, то я могу открыть перед Богом его нужды только тогда, когда я считаю себя единым целым с собравшимися. То есть я хочу сказать, что если Дух направляет меня молиться в собрании, то это нечто совсем иное, чем если бы я молился в своей комнатке, где нет никого, кроме Господа и меня, и где мои молитвы или благодарения включают лишь мои собственные нужды и исполнены моей личной духовной радости. В собрании же я должен молиться таким образом, делать такие признания или приносить такие благодарения, чтобы это соответствовало фактическому состоянию тех, чьими устами я обращаюсь к Богу. Ничего не может быть более ошибочным, чем предположение о том, что это моя собственная личность и мои обстоятельства могут побудить меня прийти в собрание.

Например, может быть так, что меня особенно заинтересовал и ободрил какой-либо прочитанный мною отрывок из Писания. Однако из этого ещё вовсе не следует, что я должен прочесть вслух этот отрывок на следующий день перед Господом или на каком-либо другом собрании верующих. Также в собрание или где-нибудь ещё моё внимание может привлечь какая-то особая тема, принеся пользу моей душе, и всё же это может быть не та тема, на которую Бог хотел бы направить внимание верующих. Вместе с тем я, разумеется, не буду отрицать того, что мы можем заинтересоваться теми предметами, которые Бог пожелал представить собранию, и через них многое познать. Я даже утверждаю, что такое часто случается со служителями Бога. Однако само по себе это не является достаточным руководством к действию. Часто нам лично необходимо нечто такое, что не подходит для всего собрания, и наоборот.

Позвольте мне ещё добавить, что Дух Бога никогда не побудит меня предложить песню лишь для того, чтобы выразить свои особые взгляды или подчеркнуть эти взгляды в молитве, хотя мне известно, что не все собравшиеся их разделяют. В результате может оказаться так, что эти песнопения и молитва произведут не согласие, а ощущение разногласия, и в итоге произойдёт утрата благословения, а не его обретение. В полном смысле сказанное особенно касается поклонения или богослужения.

Так давайте же поэтому всякий раз, и особенно в церкви, стараться "сохранять единство духа в союзе мира"! Давайте также не забывать, что свой путь мы должны пройти "со всяким смиренномудрием и кротостью и долготерпением, снисходя друг ко другу любовью" (Еф. 4,1-3).

Мы не должны выпускать из виду то, что при песнопении, молитве или поклонении собрание постоянно обращается к Богу, кто бы ни был органом или устами собрания. Вследствие этого богослужение лишь тогда может быть истинным и искренним, когда оно не выходит за пределы состояния собрания. И действительно то (хвала Богу, что это происходит не так редко), что сам Бог своим Духом словно запевает более высокую ноту, которой затем вторит душа, и к ней, благодаря этому, устремляются звуки всеобщей молитвы. Но если какое-либо собрание не в состоянии вторить той более высокой ноте, тогда едва ли можно представить себе что-то более прискорбное, чем если кто-то из братьев будет продолжать возносить Богу высокие слова благодарения и молитвы, в то время как сердца остальных братьев останутся холодными, пустыми и отрешёнными. Произносящий вслух молитву в собрании должен привлечь к себе души присутствующих, иначе происходящее не будет истинным.

Иначе следует рассматривать служение. Здесь Бог обращается к нам. Поэтому молящийся должен выходить далеко за рамки нашего состояния. Кто-то один обращается к нам, как бы устами Бога, и если это действительно так, нам часто будет открываться истина, которую до настоящего момента мы ещё не познали, или нам напомнят о других истинах, которые перестали оказывать действие на наши души. Однако совершенно ясно, что в том и другом случае - можно сказать, в каждом случае - Дух Бога, как и должно быть, всем правит и всех направляет!

Имея в виду действие Святого Духа при пробуждении или обращении какой-нибудь души, Господь говорит: "Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит..." (Иоан. 3,8). Тем не менее в святом Писании встречается довольно много примеров, которые приводят нас в такое состояние, в котором мы обретаем способность отличать заново рождённые души от таких, которые ещё не родились от Духа.

То же самое наблюдается и в отношении проявления Духа в собрании. Кто мог бы прямо установить то, каким образом Дух действует в душах людей, которых Он побуждает приступить к какой-либо деятельности, будь-то собственно при богослужении или при исполнении какого-либо другого служения? И всё-таки Писание не оставляет нас без достаточного наставления относительно признаков истинного служения под воздействием Духа. Некоторые такие признаки указывают на содержание или материал служения, а другие - на мотивы, побуждающие к этому служению или к какому-либо участию в собраниях верующих. Некоторые дают в руки исполняющим служение пробный камень, с помощью которого они сами могут судить о себе. Другие вновь приводят собрание в состояние, в котором можно отличить всё, что от Духа, от того, что происходит из другого источника. Некоторые помогают "имеющим дары решить важный вопрос, когда им следует выступать с проповедью, а когда молчать. Другие помогают нам узнать тех, которых Христос дал своему телу для служения слова.

Святой Дух направляет не путём слепого принуждения или посредством каких-либо неясных впечатлений, но тем, что Он наполняет нас духовным разумением и помыслами Бога, как они обнаруживаются в Его записанном Слове, и тем, что Он воздействует на чувства, склонности и душевные побуждения обновленного человека. В ранний период истории христианской Церкви, конечно, имелись дары, которые в своём проявлении непосредственно не были связаны с духовным разумением. Вспомним, к примеру, о даре говорить на других языках, когда обладающему этим даром не было дано истолковывать сказанное им. Этот дар весьма охотно проявляли коринфяне и блистали им. В глазах людей этот дар, как и любой другой, казался поразительным и достойным восхищения. Апостол Павел порицал их за это словами: "Благодарю Бога моего: я более всех вас говорю языками; но в церкви хочу лучше пять слов сказать умом моим, чтобы и других наставить, нежели тьму слов на незнакомом языке" (1 Кор. 14,18-19).

Самое малое, что можно было ожидать от таких людей при их участии в служении, это то, что они знают Писание (по крайней мере какую-то его часть) и имеют представление о раскрытых в нём помыслах Бога. Конечно, такое же представление об этом может иметь и любой другой брат, не владеющий даром произносить проповеди или способностью сообщать свои мысли другим в ясной и доступной форме. Если Господь собирает своих для чтения Слова, то не происходит так, чтобы они услышали человеческие,непродуманные мысли или повторение тех, которые уже были высказаны или написаны другими. Необходимыми требованиями в служении слова являются основательное знание Писания и понимание его содержания.

В Матф. 13,51 Господь спрашивает своих учеников: "Поняли ли вы всё это?" И когда они отвечают Ему на вопрос: "... так, Господи!", то Он добавляет к уже сказанному: "... поэтому всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое". Он приобрёл сокровищницу, из которой может черпать.

Когда Господь посылал своих учеников благовествовать о Нём всем народам, Он "отверз им ум к уразумению Писаний" (Лук. 24,45), и как часто мы читаем, что Павел, проповедуя иудеям, говорил с ними о Писаниях, доказывая им, что Иисус есть Христос. Как бы ему удавалось это, если бы он не обладал упомянутой сокровищницей? Когда мы спрашиваем, почему верующие в Риме были способны увещевать друг друга, то ответ звучит так: потому что они были "исполнены всякого познания" (Рим. 15,14). Далее, в 1 Кор. 12,8, мы читаем: "Одному даётся Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом". И когда апостол Павел перечисляет те дела, которыми он и другие доказывали, что они служители Бога, он говорит: "... в благоразумии... в слове истины, в силе Божьей" (2 Кор. 6,6-7), и называет в качестве всеоружия Бога в Еф. 6 пояс "истины" и "меч духовный, который есть Слово Божие". Он также говорит относительно того, что он написал ефесянам: "... вы, читая, можете усмотреть моё разумение тайны Христовой".

Далее, когда Павел призывает святых вразумлять друг друга, то он сначала говорит о Слове: "Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, словословием и духовными песнями... " (Кол. 3,16). Поэтому апостол и пишет Тимофею в первом своём послании: "Внушая сие братиям, будешь добрый служитель Иисуса Христа, питаемый словами веры и добрым учением, которому ты последовал". А затем, в дополнение к сказанному, он призывает: "Доколе не приду, занимайся чтением, наставлением, учением. Не неради о пребывающем в тебе даровании.." "О сём заботься, в сём пребывай, дабы успех твой для всех был очевиден. Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно: ибо, так поступая, и себя спасёшь и слушающих тебя" (1 Тим. 4,6. 13-16). В своём втором послании Павел призывает своего сына в вере: "... и что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить". И далее он говорит: "Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины" (2 Тим. 2,15). И, наконец, среди свойств, какими должен обладать епископ, названы следующие: "... держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силён и наставлять в здравом учении и противящихся обличать" (Тит. 1,9).

Из всего вышесказанного следует, что Дух Бога, пася, питая и направляя стадо Бога, желает, чтобы Он служил через братьев, чьи души привыкли к усердному исследованию Слова Бога и "у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла" (Евр. 5,14). Наименьшее что следует ждать от того, кто желает служить в собрании, - это основательное знание Слова Бога, о чём мы уже говорили выше. Само собой разумеется, что это основательное знание Слова различно в зависимости от личности и обстоятельств.*

*Я весьма далек от того, чтобы обескураживать того или иного брата, цитируя какое-либо высказывание, даже самое короткое, которое может послужить к назиданию. Но братья, которых действительно использовал Господь, обычно меньше всего думают, что они одни подходят на роль служителей или что нужды святых могут быть удовлетворены преимущественно через них.

И всё-таки недостаточно одного знания Слова, каким бы большим оно ни было. Слово должно также достичь совести и сердца верующих, удовлетворяя их потребности. Поэтому важно либо знать состояние тех, которые принимают служение, либо позволить направлять себя свыше (хотя практически в большинстве случаев это сложно). Особенно это относится к тем братьям, которые приняли легко различимый дар в качестве евангелистов, пастырей или учителей, чтобы служить собранию Бога. Один Бог может обратить их внимание на ту часть истины, которая в данный момент отвечает потребностям души и затрагивает совесть.

Он один может сделать их способными выразить эту истину так, что это своевременно окажет необходимое воздействие. Не зря спрашивает Господь: "Кто верный и благоразумный домоправитель, которого господин поставил над слугами своими раздавать им в своё время меру хлеба?" (Лук. 12,42).

Бог, Святой Дух, знает потребности собрания, как и потребности каждого отдельного её члена. И Он может направлять проповедующих, чтобы они говорили истину, которая для слушающих её (их состояние может быть Ему известным или неизвестным) будет нужной и важной. В соответствии с этим мы должны во все дни требовать от себя искреннего и безоговорочного подчинения руководству этого Духа!

Особым признаком такого истинного, благословенного служения является личная сердечная любовь ко Христу и благоговение перед Его достойной обожания личностью. Если это не является исходной точкой служения, то оно останется пустым и не принесёт должных плодов. "Симон, сын Ионин, любишь ли ты Меня?" - трижды звучит испытывающий душу вопрос Господа к Петру, которому Он доверяет пасти Своё стадо. И апостол Павел пишет коринфянам: "Ибо любовь Христова объемлет нас" (2 Кор. 5,14). Ах, как часто мы позволяем другим мотивам руководить нами, - мотивам, присущим нашей прежней природе! Как важно, приступая к исполнению какого-либо служения, быть в состоянии сказать с чистой совестью: "Мною управляет не тщеславие или желание нравиться, не обычай, привычка или нетерпение, которое не может смолчать, а должно что-то сделать, - нет, любовь (какой бы слабой она ни была) ко Христу и к Его искупленному кровью стаду стала той пружиной, которая побудила меня действовать!" Эта любовь не являлась достоянием того нечестивого раба, который зарыл деньги своего господина в землю.

Любое служение, исполняемое под влиянием Духа, любая деятельность в собрании, осуществляемая по Его призванию, характеризуется постоянным чувством глубокой ответственности перед Христом. Предположим, что после собрания, кто-то спросит нас: "Почему ты предложил исполнить именно эту песнь? Почему читали и обсуждали именно эту главу из Писания? Почему молились именно так, как ты молился?" Сможем ли мы тогда ответить: "Я предложил эту песнь, потому что нечто внутри меня настаивало на этом", или "я говорил именно об этой главе, потому что был убеждён, что Господу это угодно", или "я молился так, потому что в душе глубоко чувствовал, что Дух Бога направляет меня, чтобы я высказал перед Богом именно эту просьбу или благодарил Его именно таким образом"? Возлюбленные братья! Разве мы иногда не поступаем безответственно по отношению ко Христу или нашим братьям и сёстрам? Пётр говорит: "Говорит ли кто, говори как слова Божий; служит ли кто, служи по силе, какую даёт Бог..." (1 Петр. 4,11). Это говорит не только о том, что мои слова должны соответствовать истине, но и о том, что они должны произноситься как слова Бога, словно мы говорим по Его поручению, поддерживаемые Его силой. Если в душе своей я не уверен в том, что Богу угодно, чтобы я сейчас говорил, и что то, в чём Он меня наставляет, касается и собрания, то мне лучше молчать. Не требуется напоминать о том, что в этом отношении мы легко заблуждаемся и можем слишком поспешить или опоздать. Но существует основной принцип, которого следует придерживаться, если нужно назидать собрание в осуществление намерений Бога.

К тому же нам не следует забывать, что собрание обязано испытывать сказанное и "рассуждать", является ли оно Словом Божьим (1 Кор. 14,29). С другой стороны, пусть имеет место хотя бы ободрение, чтобы не пренебрегали полученным дарованием. Нас со всех сторон подстерегают опасности. Но в любом случае тому, кто проповедует или каким-то образом причастен к этому, следует охранять уверенность в том, что Бог имеет что-то сообщить ему или велит ему что-то сделать. Если бы наша совесть постоянно находилась под впечатлением первого чувства этой ответственности, то некоторые ошибки, конечно, можно было бы предотвратить, а некоторые дела не начинать, и, с другой стороны, освободить место для Бога, чтобы каким-то образом открылось Его присутствие, которое далеко превосходит обычные мерки.

Как ясно и выразительно говорит об этом чувстве ответственности апостол Павел: "Ибо если я благовествую, - пишет он, обращаясь к коринфянам, - то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! Ибо если делаю это добровольно, то буду иметь награду; а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение" (1 Кор. 9,16-17). А как трогательно звучат его слова: "И был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете" (1 Кор. 2,3)! Какое обвинение против той опрометчивости и самоудовлетворенности, с какими мы, - к сожалению, очень часто - обращаемся со святым Словом Бога! "Ибо мы не повреждаем слова Божия, как многие, но проповедуем искренно, как от Бога, перед Богом, во Христе" (2 Кор. 2,17).

В заключение мне хотелось бы коснуться еще одного момента. Апостол Павел пишет Тимофею: "Ибо дал нам Бог духа не боязни, но силы и любви и целомудрия" (2 Тим. 1,7). Дух целомудрия! Возможно, что кто-нибудь не обладает или в недостаточной степени обладает человеческой ученостью, возможно, что он не способен быстро составить проповедь и даже не может грамотно выразить свои мысли. Но хотя всего этого нет в нём, он всё-таки может быть "добрым служителем Иисуса Христа". Дух целомудрия всё же присутствует в нём!

Позвольте мне по этому поводу напомнить об одной вещи, которая меня часто огорчает в своём и в любом другом собрании. Я имею в виду ту путаницу, которая всегда вновь и вновь имеет место в молитвах отдельных братьев относительно ликов Бога. Если какой-нибудь брат в начале своей молитвы, обращаясь к Богу Отцу, далее говорит о Нём, как об умершем и воскресшем для нас, или если он, обращаясь со своей молитвой к Господу Иисусу, благодарит Его за то, что Он послал в этот мир своего единородного Сына, то я должен признаться, что часто спрашиваю себя: "Неужели действительно Дух Бога наставляет их на подобные молитвы?" О, как глубоко нуждаются все приходящие на собрания верующих в духе целомудрия, чтобы избежать этих или подобных им заблуждений! Никто из нас не думает, что Отец умер на Голгофе, или что Христос послал своего Сына в мир. Разве не отсутствует сосредоточенность и целомудрие, если те, которые желают служить в качестве проводников поклонения и служителей святых, говорят вещи, в которые сами не верят и в которые к тому же безрассудно было бы верить. Посему давайте попросим Господа, чтобы дух силы, любви и целомудрия, которого Он нам даровал, воодушевлял нас и управлял нами на наших собраниях.

Продолжение: IV. Взаимная зависимость в собрании

Предыдущее: II. Назидание собрания через дары

Оглавление